Счастье - обман

— Исполним волю короля, Хильда, — громче прошептала Лео, — ты должна выносить ребёнка и родить здорового малыша. Как только будет возможно, я уступлю трон брату. Обещаю. Год, самое большое — два. Ты вполне справишься с регентством.

— Но почему? — королева отступила на шаг, деловито вытерла слёзы, осмотрелась, все ли слышали, что шептал наследник, и снова взглянула на Лео: — У вас с женой может родиться свой сын. Зачем тебе…

— Так хотел отец, — перебила её Лео, — мы с женой, — она с улыбкой обернулась к Майре и протянула руку, прося поддержки,— мечтаем путешествовать. Ждали, когда родится брат, чтобы спокойно уехать из страны. Теперь придётся отложить круиз, но ничто не заставит нас отказаться от него.

Майра встала рядом с наследником, позволила обнять себя и растянула губы, изображая улыбку. Да, разумеется, она мечтает путешествовать. Именно так проще будет поменяться с «мужем» ролями. Лео на удивление изобретательна.

Королева совершенно приободрилась, распрямила плечи, гордо вскинула голову, обвела взглядом стоявших поодаль фрейлин и вельмож из свиты. Те, повинуясь негласному приказу, подошли ближе.

— Вам нужно беречь себя, ваше величество… позаботьтесь о ребёнке… не стоит больше волноваться… на всё воля богов… — слышалось со всех сторон.

Пользуясь возникшей суетой, Лео подозвала свою тень и что-то быстро зашептала ему. Ухо-голос кивнул, выступил вперёд и поднял руку, привлекая внимание:

— Его высочество Леот уже сегодня на совете объявит, что согласен взять на себя обязанности местоблюстителя, но только до той поры, пока родится его брат. — Переждав лёгкий шум и волнение, вызванное его словами, продолжил: — Свите королевы, придворным докторам и слугам поручено окружить заботой её величество Хильду, оберегать её от волнений и обеспечить благополучное рождение будущего короля.

Сказав эту речь, ухо-голос взглянул на наследника, получил благодарный кивок и направился к выходу. Майра и Лео последовали за ним. Позади слышалось бурное обсуждение воли новоявленного местоблюстителя.

19

Прощание с телом почившего проходило в большом холле Королевского дворца. Вдоль подъездной аллеи выстроились гвардейцы, направлявшие поток людей от ворот к месту церемонии. Казалось, полстраны желало убедиться, что в гробу лежит именно Блонд Майс.

От множества цветов и дыхания тысяч людей воздух сгустился. Окна пришлось затворить из-за сквозняков. Стоявшие у гроба приближённые предпочитали мучиться от духоты, чем подхватить простуду или заработать воспаление.

Королеву уговорили покинуть зал в самом начале церемонии. На Хильду больно было смотреть. Бледная женщина с обескровленными губами и потухшим взглядом походила на призрак, зачем-то нарядившийся в траурную тогу. Наследник выдержал до конца. Люди, шедшие проститься с королём, неизменно замирали у гроба, камердинеру приходилось их поторапливать, вторая заминка возникала напротив Лео, там же стояли Майра и ухо-голос.

Слухи о том, что наследник не желает занимать трон, а становится местоблюстителем в ожидании рождения брата, уже распространились по городу. Народ встретил это известие с воодушевлением. Никому не хотелось иметь безголосого правителя. В регентстве королевы-матери видели хороший выход. Осталось только дождаться рождения предсказанного ведуньей мальчика.

Прежняя жена Блонда Майса долгие годы вызывала у подданных по большей части насмешки, иногда жалость. Одержимость Рины, стремившейся родить сына, превратила её в неуверенную и терзавшуюся виной женщину. От её былой красоты почти ничего не осталось, с рассудком тоже начинались проблемы. Прежнюю королеву преданно любил только супруг, но дочери, исключая Лео, не были к ней привязаны. Её величество много жертвовала на храмы, сиротские и вдовьи дома, но просила молчать об этом, считая благотворительность делом тайным. Неудивительно, что особой заслуги в её щедрости никто не видел.

Хильда, воспитанная в других традициях, сумела завоевать сердца подданных почти мгновенно. Любой, даже незначительный, дар сопровождался фанфарами. Так, например, построенная Риной больница обрела крытое крыльцо с табличкой: «На средства её величества Хильды Майс». Людская молва мигом присвоила заведению имя новой королевы, забыв, что стоит оно давно, а первый камень заложили, когда заморская принцесса бессвязно лопотала на руках у кормилиц. Однако умение производить впечатление оказалось важнее реальных заслуг. Эффектная женщина с непривычной, завораживающей внешностью, царственной осанкой, наделённая умом, умением выслушать и уважительно реагировать на оказанные знаки внимания казалась посетившей бренный мир богиней. А уж когда стало известно о беременности, да ещё и мальчиком, народ ликовал. В заслугу Хильде ставили и то, что она не спешила с детьми, и то, что не стала размениваться на принцесс, которых и так в кремле водилось с избытком.