Счастье - обман

— Ой, не могу, прости… не могу, но ты так смешно… хы-хы-хы…

Лео поднялась, машинально отряхнула колени и тоже прыснула. Минуты две не могли успокоиться, хохотали, схватившись за животы — даже мышцы свело от смеха. Напряжение ушло, Майра вздохнула, вытерла выступившие слёзы и кивнула:

— Хорошо. Только учти, это реально в последний раз. Потом хоть в лепёшку расшибись…

— Да-да, спасибо, дорогая! — Лео порывисто обняла её и потёрлась подбородком о плечо: — Вчера до ночи ходила с бородой, теперь чешется, сил нет!

***

На этот раз супруга местоблюстителя не принесла с собой вязанье. Не надеялась, что удастся спокойно посидеть, дискуссия обещала быть жаркой, и слова мужа о том, что советники посмеиваются над кружевницей, смутили. Лео попросила сесть в кресло ухо-голоса, давая понять, что миссия у жены вполне определённая и к её словам следует прислушиваться.

Первым взял слово главный советник. Несмотря на высокую должность, говорил он редко, Майра до этого дня не слышала низкого проникновенного баритона и вообще не замечала маленького и совершенно лысого человека с крупным носом и хитро прищуренными глазами, сидевшего на противоположном конце стола. Одевался он обычно в серый сюртук и такие же свободного кроя брюки, но на этот раз вырядился в яркий китель цвета морской волны и не забыл нацепить десяток орденов, своим блеском подтверждавших право их обладателя принимать важные для королевства решения.

Слушали главного советника с благоговением. Никто не смел даже кашлянуть во время его речи. Казалось бы, возразить на высказанные аргументы нечего, надо назначать день коронации — благо срок траура на исходе — и покончить с неопределённостью, раздражавшей не только подданных, но и представителей соседних стран.

После него пожелал высказаться барон Борс, но едва он начал, ехидно посмеиваясь, возражать оппоненту, в совещательную комнату крадучись зашёл секретарь. Он зашептал что-то на ухо главному советнику, поглядывая на местоблюстителя несколько испуганно.

— Что там стряслось? — повторила Майра за «мужем».

Секретарь приблизился и с поклоном доложил:

— Его высочество Нуар желает выступить на совете.

— Нечего ему здесь делать! — прохрипела Лео довольно громко.

Секретарь поклонился и попятился, намереваясь уйти, но возвышавшийся над Майрой Борс остановил его движением руки:

— Простите, ваше высочество, лучше выслушать вашего дядю сейчас, чем узнать о его планах через четвёртые руки.

Советники разом заговорили, высказывая противоположные суждения. Большинство напоминало о том, что его величество Блонд запретил брату появляться в кремле. Трое, включая барона, возражали, предполагая, что Нуар хочет вернуть Хильду — уже никто не сомневался, что исчезновение королевы дело его рук.

— Как думаешь, — наклонилась к Майре Лео, — стоит его выслушать?

Вот когда они обе пожалели, что с ними нет ухо-голоса.

— Лично мне не хотелось бы его видеть, — скривилась принцесса, — но что если твой дядя хочет обсудить условия возвращения Хильды?

Лео кивнула и знаком велела секретарю пригласить Нуара. Советники умолкли и встревожено уставились на дверь, впустившую в совещательную комнату давнего изгоя. Тот — в своём обычном монашеском одеянии — прошёл на середину, быстрым взглядом обвёл сидевших за столом-подковой, на секунду остановился на лице местоблюстителя, потом посмотрел на его «жену» и подмигнул ей, улыбнувшись. Лео сжала в кулаке свою любимую монету так, что едва ли не погнула. Майра опустила голову и закусила губу. Как бы пережить этот позор!

Монах сделал скорбное лицо, входя в роль чёрного вестника. Демонстративно поклонился местоблюстителю:

— Благодарю за позволение выступить на совете. Хотя, смею уверить, узнать о предстоящем событии лучше из моих уст, чем по слухам, распространившимся в городе.

— Каком событии? — спросила Лео.

Майра повторила её вопрос громче, голос предательски дрогнул, пришлось сжать кулаки, чтобы взбодриться и прогнать ненужные эмоции. Нуар кивнул и, отступив на шаг, повернулся к главному советнику:

— Рекомендую воздержаться от назначения дня коронации.

— Почему мы должны прислушиваться к человеку, давным-давно отстранённому от участия в жизни кремля? — хмуро поинтересовался тот.

— У Леота нет права на трон, поскольку он, — узловатый палец монаха ткнул в сторону местоблюстителя, — не принадлежит нашей династии.

— Что за чушь? — прогремел барон Борс. Он привстал и поклонился Лео: — Прикажите вышвырнуть вашего дядю вон, я сделаю это с удовольствием.

Командир охраны тоже поднялся со своего кресла, ожидая команды.

— Не торопитесь, господа, — со смирением продолжил Нуар, — пришло время развеять заблуждения. Леот — не мой племянник, и я это скоро докажу.

Лео нервно почесала подбородок, ничего не отвечая. Майра, на которую устремились все взгляды, звонко спросила:

— Что вы имеете в виду?

— Королева родила сына от любовника, она сама призналась мне на исповеди, думая, что погибнет там, в горах.

— Враньё! — взвизгнув, вскочила Лео, опомнившись, захрипела: — Как ты смеешь прочить доброе имя моей матери?!