Счастье по крупинкам

Сборы были короткими. В вещевой мешок положили только самое необходимое: ложку, кружку, пару шерстяных носков, полотенце, да разную мелкую утварь, что могла всегда пригодиться. Зайнаб наготовила еды, чтобы дома поесть и с собой прихватить. Девять с половиной лет они прожили вместе, и теперь проклятая война забирает её мужа. О, судьба, если бы ты хоть немного была благосклонна к ним, ты бы не допустила этой разлуки! Последний раз, взглянув в карие очи жены, крепко обняв её на прощание, Масгут ушел на фронт защищать Родину.

Зайнаб вскоре получила весточку от мужа – письмо, а в нем маленькая фотография черно-белого изображения. С фотографии серьезным взглядом смотрел Масгут. Он стоял в полный рост, одетый в грубую серую шинель с красными петлицами, но на фото они были черными. На голове – буденовка из толстой шерстяной ткани, заправленная и застегнутая на затылке. О себе он писал кратко: жив, здоров, воюю. Не знала тогда Зайнаб, что это первое письмо будет так же и последним, не ведала, что в то время, когда она читала письмо, его уже не было в живых. Масгут попал под пулю во время очередной перестрелки. Очевидцы – односельчане, которым удалось выжить, позже расскажут Зайнаб о том, что видели. Пуля, посланная из винтовки девушкой-снайпером, попала прямо в лоб Масгута.

Вскоре Зайнаб отправили похоронку, но желтый лист бумаги ей не вручили. Специально потеряли! Так распорядился председатель колхоза, чтобы лишний раз не травмировать женщину. Похоронку принесла в сельсовет девушка-почтальонка. Дрожащими руками она протянула пожелтевший от времени лист бумаги, на котором бросались в глаза первые строчки: «Ваш муж…» За что Аллах преподнес такое страдание?

Муж оставил её одну с детьми не по своей воле, но она ляжет костьми, чтобы только вырастить детей. Пусть все знают об этом!

Часть III

После того, как Зайнаб почувствовала своим сердцем похоронку, можно было заметить, как она изменилась. Немного постарела, пережитое оставило глубокую рытвину – складку на лбу, а виски посеребрила седина.

Но она знала, что теперь она нужна детям как никогда. Она должна заменить им и отца, которого дети никогда больше не увидят. «Надо положиться на Аллаха, – думала Зайнаб, – он поможет». Потеря отца своих детей, любимого мужа, а теперь дети повторяют её судьбу. «Но у детей есть я! Я жива! Значит, будут жить мои дети!» – рассуждала она, укладывая ребятишек спать поздним вечером.

И снова время пошло своим чередом. Шел 1941 год, на родную землю пришла самая жестокая и кровопролитная война. Нельзя вычеркнуть из воспоминаний первые дни начала войны. Раньше было трудно, а теперь вдвойне трудней. В деревне начали сбор отрядов из мужчин среднего возраста. Пешим ходом добирались они до железнодорожной станции, что находилась в тринадцати километрах от их деревни. Станция под названием Чишмы, что в переводе означало «Родник». Здесь солдат грузили в товарные вагоны и точно так же, как в недалеком тридцать девятом, отправляли далеко, в неизвестность, а Зайнаб приняла новое решение.

Поднявшись вместе с первыми лучами солнца, оправилась она в соседний Шемякский совхоз, что находился в десяти километрах от деревни. Она уже не раз слышала, что там живут русские, которые научились выращивать огородные культуры: лук, помидоры, огурцы. Они сажали очень много картофеля. И действительно ее взяли на работу. Зайнаб носила воду с реки огромными ведрами, повисшими с двух сторон на крючках деревянного коромысла. Заполняли большие бочки, высотой с ее роста. Работала, как могла, отдавая все силы труду. Вскоре многие стали обращать на нее внимание. Стоило только появиться ей на совхозной улице, как с ворот то одна, то другая женщины кричали:

– Зоя, Зоя! Заходи ко мне!

С приближением зимы огородные работы кончились, но все равно Зайнаб приглашали совхозницы для работы в доме. Ходить стало труднее, порой снег заметал все дороги по колено. В один из таких дней шла Зайнаб по не раз уже исхоженной дороге. Вдруг её взгляд упал на круглую лепешку, что лежала прямо посередине колеи. Подняла ее Зайнаб и подумала: «Видно, путник, какой – то потерял, а Аллах решил мне подбросить». Пройдя по дороге ещё шагов двадцать, она подняла вторую лепешку, затем третью. И так ровно пять штук. В тот вечер на душе у неё был праздник.

Близилось окончание войны. Вот уже и маленькая Мавлида стала ученицей. Школа находилась на другом конце деревни, в небольшом деревянном доме. Худощавый учитель средних лет, что вернулся в деревню после ранения, решил продолжить свой фронт здесь – в тылу, ведь обучение детей – великое, благородное дело.