Счастье по принуждению

Меня захлестывает обидой. Несколько раз открываю и закрываю рот.

— Да как вы, Тимур Сабитович вообще смеете так со мной говорить? — Шиплю, едва сдерживая слезы, и подлетаю на ноги. — Я отношусь к вашему сыну как к родному! Он пришёл в этот мир в мои руки! Я кормлю его грудью, засыпаю, чувствуя, как он дышит! Терплю безропотно ваши обстоятельства, которые постоянно угрожают моей безопасности! Ещё ни разу вас не подводила… И что плохого в том, что я хочу находиться на вашей территории добровольно?! Или вы на столько считаете себя мерзким человеком, что не верите, что рядом с вами можно хотеть жить без денег и шантажа? Унижаете себя, меня и сына… — срывается мой голос от тирады. — Тогда зачем все это?

Подхватываю сумочку и, понимая, что говорить больше не могу, ускоряюсь к выходу из комнаты. Зачем я вообще сюда пришла? Что не так сказала?

Дергаю гардину и вдруг чувствую, как меня перехватывают за предплечье. Разворачивают и втрамбовывают в широкую мужскую грудь. Я бьюсь о неё носом.

— Ты никуда не пойдёшь… — слышу горячий шёпот Тимура в шею и ощущаю, как ручищи сжимают меня ещё крепче.

— Пустите меня… — отбиваюсь, упираясь ладонями в его плечи. — Я сейчас закричу! Теперь я действительно хочу уйти! Идите к черту! — Всхлипываю.

— Не могу, — качает головой Киров. — Не могу… Катя.

Наматывает на кулак мои волосы, заставляет запрокинуть голову и… впивается в губы поцелуем. Напористым, обжигающим, лишающим воздуха и воли. У меня моментально обмякают колени, а внизу живота начинает разливаться приятная тяжесть возбуждения. Гашу на губах стон. Со мной не церемонятся, как со шлюхой, а мне вкусно! Мне нравится! Господи, как оказывается просто мужчине унизить неравнодушную к нему женщину! Я ведь почти поверила, что у нас есть шанс!

Захлебнувшись обидой, вскидываю руку, чтобы залепить Тимуру пощечину, но он ловит мою ладонь.

— Не надо так делать…

Перехватывает меня за шею, несколько мгновений смотрит в глаза, а потом снова целует в губы и толкает к стене, задирая платье.

— Будешь кричать?

Тежело дышит мне в ухо.

— Пусти… — рычу, раздирая руками его наглые, сминающие мое тело руки. — Ты слышишь?

— Будешь, громко, — довольно усмехается он и вжимает меня меня щекой в стену, заставляя встать в откровенную позу.

— Можешь даже драться. Я разрешаю… Моя девочка.

Его руки до сладкой боли стискивают полную молоком грудь, а хриплый шепот заставляет меня покрыться крупными мурашками. Разум последние секунды спорит с телом. Почему я должна сейчас защищаться, если безумно хочу Тимура? Снова вопреки логике и здравому рассудку, но к черту! Пусть между нами будет секс! Я не прощу себе, если он не случится.

Не сопротивляюсь, даже когда слышу недвусмысленный звон пряжки ремня и звук расстегивающейся ширинки.

Млея от поцелуев по шее и плечам, прогибаюсь и ощущаю у себя между ягодиц твёрдый, внушительный член Тимура.

— Да, вот так, — довольно рычит Киров. — Ещё ниже, хорошая девочка.

Дрожу, позволяя Тимуру прикусить кожу на шее по линии роста волос, и откидываю голову ему на плечо.

— Нас могут увидеть…

— Плевать, — затыкает он мне рот поцелуем.

Проходится пальцами по бедру, сдвигает трусики в сторону и врывается в меня одним жёстким, глубоким толчком. Мы синхронно стонем, сплетаясь языками. Меня окатывает горячей волной чувственности и стыда.

Занимаюсь сексом в ресторане. Без защиты. В одежде! С человеком, который, без сожаления уничтожил мою привычную жизнь! И кайфую! На каждый толчок члена взрываюсь от ощущений и кусаю губы, чтобы не стонать.

Тимур дёргает платье с груди вниз.

— Какие они охрененные, — сжимает он полусферы. — Я обязательно их трахну. И ротик твой трахну… Катя, — хрипя, несчадно и ритмично он врывается в мое тело. — Я не выпущу тебя из кровати. Привяжу….

Не выдерживаю. Горло само начинает издавать звуки! Потому что мне много! Всегда думала, что люблю нежный размеренный секс, но вот сейчас царапаю ногтями стену и сознаюсь, что обожаю, когда меня имеют. Сминают. Безжалостно и не стесняясь натягивают на член. Короче, какой-то фигней я раньше в жизни занималась!

Слышу где-то сбоку шокированное «ой» и совершенно неожиданно от мысли, что меня трахают прилюдно, «взлетаю». Голова становится пустой и ватной, тело окатывает волнами удовольствия. Меня трясёт от голодного, сильного оргазма, который рождается в точке, куда бьет член Кирова, и взрывается фейерверком в затылке.

— Ооо, — стонет Тимур, — не сжимай меня так, девочка, ты слишком тесная. А я не… черт, ммм…

Не понимаю намеренно или нет он это делает, но в следующее мгновение я чувствую внутри себя горячий толчок спермы. Ее очень много… По-привычке считаю в голове день цикла. Нет, даже если бы я могла забеременеть, то не сегодня. Мне жаль? К моему ужасу — да!

— Никого так сильно в жизни не хотел трахнуть, как тебя, — довольно хрипит Киров. — Катя…

Разворачивает меня к себе лицом и коротко целует. В бровь, в нос, в губы.

— И капец как сильно хочу снова.