Счастье по рецепту

Мужчина нес одновременно и стекло, и инструменты, и железную решетку. Стекло он бережно прижимал к себе, шагал осторожно, чтобы не выронить, и таким сосредоточенным было его выражение лица, что я прыснула со смеху. Тиммион вздрогнул. Малыши рассмеялись, а я зажала себе рот рукой, побоявшись, что еще сильнее отвлеку соседа, и стекло из его руки выпадет.

Пока дети ели, я заглядывала в гостиную, чтобы проконтролировать процесс. Обманывая саму себя, конечно, потому что появлялась я в поле зрения Тиммиона только для того, чтобы посмотреть на него за работой.

Задумчивый, занятый делом мужчина выглядел привлекательно. Тонкая ткань рубашки натягивалась на его груди и плечах, очерчивая стальные мышцы. Хоть Тиммиона и не назвать “качком”, но спорт ему был явно не чужд. В поджатых губах он держал четыре маленьких гвоздика, я дважды порывалась сказать мужчине, чтобы не тянул в рот что попало, и каждый раз мысленно давала себе оплеуху. Не мое дело, что он тянет себе в рот. Про санитарные нормы в этом мире явно не слышали, но, надеюсь, хоть о микробах знали.

Мальчишки, поев, убежали, снова осыпав меня благодарностями. Но спустя несколько минут вернулся маленький Эл и, смущаясь, протянул мне букетик цветов, похожих на крошечные тюльпаны. Умчался сразу же, даже не дав себя обнять.

– Ты им понравилась, – хохотнул Тиммион, заканчивая с решеткой.

Стекло он уже вставил, и в гостиную перестал поступать свежий воздух, пришлось открыть форточку второго окна.

– Зачем мне решетка на одном окне, если второе свободно можно выбить? – проигнорировала я сказанное мужчиной. Понравилась детям? Я? Сколько себя помню, даже моя младшая сестренка со мной общаться не очень-то хотела.

– Хочешь, можем и на другое поставить?

– Да нет, не стоит. Не хотелось бы мне, чтобы мой дом был тюрьмой.

– Чем?

– Неважно, – отмахнулась, прикусив язык. Надеюсь, когда-нибудь я перестану бездумно говорить земные словечки.

Тиммион ушел сразу, как только отремонтировал окно и поел. У него было еще множество дел, сказал он как-то загадочно. Я только ухмыльнулась. За каждым завтраком мужчина уходил в пространные обсуждения своих дел на день, и ничего в них интересного нет, кроме: “Три полки для госпожи Тинати, четыре стеллажа для Ивона – он собрался менять мебель на кухне…” и все в таком роде. Изделия из металла у него заказывают редко, а когда заказывают, то чаще всего это кинжалы.

Но сегодня сосед был занят моей мебелью, а именно – прилавком. Поэтому я время от времени поглядывала в окно, но Тиммиона видно не было – только слышны удары молотка.

Чтобы не провести остаток дня в бесцельном шатании по дому, взялась за расчеты. Я помнила, сколько стоили продукты в лавках, и мне следовало подсчитать расходы на выпечку и, более того, приплюсовать к ним какой-то процент, чтобы не работать задаром.

Первый час вписывала продукты и их стоимость в список. Следом составила примерное “меню” пекарни, в которое были включены: пироги с вареньем, булочки воздушные без начинки, лепешки, хлеб и батоны. Подумав, вписала еще и круассаны. Очень уж я их любила, да и готовить их не так сложно, как могло показаться на первый взгляд. Изготовление слоеного теста занимало много времени, но зато какой результат!

Единственное, что омрачало мои планы – отсутствие холодильника. Тиммиан, судя по тому, что спросил меня об этом слове, не знает ничего подобного. Хотя, наверное, стоит выяснить у него, в чем хранят скоропортящиеся продукты, и где купить нужное мне приспособление.

И снова меня выручила близость дома к кузнице. Я выглянула из окна и негромко позвала соседа, он тут же высунул голову из-за стены.

– В чем хранить молоко, мясо, яйца и все такое?

– В охлаждающем шкафу, – пожал плечами Тиммион. – Я занимаюсь их изготовлением, но охлаждать без артефакта шкаф не будет.

– Повсюду эти артефакты, – буркнула я. – Дорогой?

– Шкаф? Два золотых.

– А артефакт?

Мужчина почесал кончик носа, вспоминая.

– Я могу ошибаться, но помню, что госпожа Найя из молочной лавки покупала артефакты по тридцать золотых.

Я присвистнула, скрываясь на кухне. Тридцать золотых! У меня останется сотня, за прилавок и стеллаж Тиммион возьмет с меня десять золотых – он сказал, что я могу оплатить только материал, а когда разбогатею, отдам остальные пять. Правда, последнее он говорил с улыбкой и явно несерьезно. А я была бы совсем дурочкой, если бы отказалась от “скидки”, мне еще жить на что-то нужно и муку купить.

Тридцать золотых… Могу ли я выделить столько? Нет, пока не могу. Лучше буду каждое утро проходить полулицы до молочной лавки, чем потрачу почти половину оставшихся денег. Сотню, отложенную на разрешение, не считаю.