Счастье по случаю

Закончив свой туалет, он сбежал по лестнице, прыгая через четыре ступеньки. Бросив на ходу смущенное и торопливое «до свиданья» родным, с которыми побыл совсем недолго, он вышел на улицу с таким ощущением, словно вырвался из тюрьмы — о, из очень приятной и совсем не строгой тюрьмы, где его окружала нежность, но где тем не менее ему иногда бывало не по себе. Освободившись от своей сумки, освободившись от ощущения времени, которое бежало теперь, приближая его к Флорентине, он пошел по тротуару бодрым стремительным шагом. На секунду у него мелькнула мысль, что мать могла догадаться, к кому он спешит, и он досадливо поежился. Потом он решил, что все так или иначе откроется не сегодня-завтра, обещал себе при первом удобном случае рассказать обо всем матери и, тряхнув головой, отогнал от себя эти мысли. В сущности, ему нравилось окружать свою любовь тайной, хотя бы на время.

Он шел широким пружинящим шагом. Его фигура сильно выиграла от строевых упражнений. Походка стала тверже, голову он держал прямее, хотя она все же немного склонялась набок, как только он покидал строй и его не сковывала жесткая дисциплина.

Когда он дошел до улицы Бодуэн, глаза его светились радостной уверенностью. Он думал о том, что все-таки правильно поступил, не зайдя в магазин «Пятнадцать центов». Для этой первой встречи, которая отметит начало их новых отношений, лучше всего зайти к Флорентине домой, как положено, если они собираются встречаться по-настоящему. И он улыбнулся, подумав о том, что до сих пор просто боялся этих слов.

Он сразу же узнал нужный домик, хотя видел его всего один раз, в то утро — как оно ему запомнилось! — когда после церкви провожал сонную Флорентину. Он сразу же узнал его, но только сейчас заметил, какой это маленький и убогий домик, и к его влюбленности примешалась даже не жалость, а огорчение: «Как ей, такой кокетливой, такой впечатлительной, должно быть тягостно жить в этой лачуге!»

Не находя звонка, он нетерпеливо ударил кулаком в дверь; потом поднял голову и сунул пальцы за воротник мундира. На его лбу выступили мелкие капли пота. Он вытер их платком и улыбнулся, слегка выпятив губы, словно посмеиваясь над своей нервозностью.

Наконец какая-то незнакомая женщина с сердитым и усталым лицом отворила ему дверь.

Нет, Лакассы здесь больше не живут. Они переехали. Она не знает куда. Может быть, знает ее муж. Она сейчас его спросит.

Через бесконечно долгую минуту она вернулась с адресом, нацарапанным на клочке бумаги. Эманюэль схватил его и, бормоча слова благодарности, быстро ушел. Ему не сразу удалось отыскать этот дом — пришлось расспрашивать нескольких прохожих. Он находился в тупике, выходившем на улицу Дю-Куван. Тротуара не было. Дом прилепился к самому железнодорожному полотну, в какой-нибудь сотне шагов от станции.

Эманюэль был растроган при мысли о том, что недавно, когда он прогуливался по набережной, он, сам того не подозревая, подошел совсем близко к дому, где жила Флорентина.

В первую минуту он заколебался, постучать ли в переднюю дверь. Чтобы добраться до нее, надо было пройти вдоль самых рельсов, а на двери лежал такой густой слой сажи, словно ее не отворяли уже многие месяцы. Наконец он решился, осторожно постучал по косяку, и почти тотчас же появилась запыхавшаяся Роза-Анна.

Она сразу узнала его, хотя не видела с той далекой поры, когда ходила к ним делать всякую домашнюю работу. Лицо ее засветилось радостью.

— Ах, это вы, мосье Эманюэль! — сказала она.

На ней был просторный, не стянутый поясом халат, и, по-видимому, она только что оторвалась от уборки — ее лицо было в пыли.

Она захотела, чтобы он обязательно вошел и посидел у них. Настаивая на этом, она провела его в единственную комнату, которую успела сделать чистенькой и приветливой, в комнату, где портреты родителей и изображения святых в сотый раз воскресили их обычную семейную атмосферу. Он не смог отказать Розе-Анне в этом знаке уважения и вежливости, но, сидя перед ней, мучительно ждал, когда же она его успокоит. Наконец она заговорила о том, что его волновало. Ибо по застенчивости он ни слова не сказал о цели своего визита, надеясь, что Роза-Анна догадается и сама.

— Вы хотели повидаться с Флорентиной? — спросила она, заметив выражение его лица.

Эманюэль улыбнулся и быстро кивнул.

— Она еще не вернулась, — проговорила она и опустила глаза.