Счастье с крылышками

Страдалец сжал зубы и яростно пучил глаза, за него ответила женщина.

– Да как обычно: копченый лосось, свиной бок, кашу, бульон с хлебом.

– Я ничем здесь помочь не могу. Нельзя на ночь так много есть, уже не мальчик.

– Слышите! Ведьма! Сначала прокляла, а теперь цену набивает. В кандалы её!

К моему большому удивлению стражники куда-то убежали и вернулись с кандалами.

– Уважаемый, давайте договоримся по-хорошему. Я же никому не хочу зла. Вы понимаете, что все не в Вашу пользу складывается. Можно мы просто утром уйдем.

– Что стоите, заковывайте её! – визжит Брюхо.

Стражники ловко набросили мне на кисти грубые браслеты и заклинили их каким-то хитрым крючком.

– Ну, смотрите, я просила, я предупреждала!

Меня не дослушали. Нас со Светиком снова подхватили и потащили в каземат, хорошо, что вместе с мешками.

Уже в дверях я увидела, что Брюхо сильно изменился в лице. Он хватал ртом воздух, лицо посинело, а потом он как-то обмяк.

Нас бросили в камеру.

– Надеюсь, теперь дадут уснуть, – пробурчала я, снова раскладывая плащ на соломе.

Кандалы как-то сразу стали натирать предплечья. Черт, как неудобно!

Только мы легли на наше ложе, как в коридоре снова послышался топот. В камеру вбежали несколько стражников, а затем вошел какой-то человек.

– Неизвестная чужестранка, ты обвиняешься в колдовстве и будешь завтра придана суду и костру.

– Боже, – взмолилась я, – что еще такого я натворила, находясь в этой камере?!

– Ты прокляла славного рыцаря Аргуса, чем довела его до удара. Он онемел и парализован.

Я поняла, что дело плохо. Оно не просто плохо, а безнадежно плохо. Я вскочила с подстилки, и заметалась по камере, звеня кандалами. В свете свечек за стеклом фонарей это вероятно смотрелось жутко, потому что стражники как-то попятились к выходу, прячась друг за друга.

Неожиданно для себя я остановилась перед стражниками, обвела всех взглядом и, глядя в глаза их предводителю, произнесла:

– Оковы тяжкие падут! – с театральным пафосом протягивая к нему руки в кандалах.

Вздох стражников, крепление браслетов отскакивает и кандалы падают на пол с громким звоном.

Я снова обвожу всех взглядом и в повисшей тишине говорю громким шепотом:

– Темницы рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа!

Стражники попятились к выходу.

Раздался гул. Сначала отдаленный и непонятный. Стражники тревожно переглянулись и, отпихивая друг друга, стали выбираться из нашей камеры. Гул усилился, загрохотало как обвал в горах. Кто-то попробовал закрыть дверь, но обвалилась стена, придавив особенно нерасторопных.

– И братья меч нам отдадут, – непонятно зачем закончила я, выходя из камеры в коридор.

От коридора осталась небольшая часть с дверью нашей камеры кусочком пола. К стене прижимался стражник, сжимая в руках меч, который он тут же протянул мне.

Я взяла меч за рукоятку, покачала и направила острием в грудь несчастному стражнику.

– Где парень, который меня привел в замок?

Но в этот момент я уже увидела Ерхо, который выбирался из-за завалов стены соседней камеры.

– Передай своему начальству, чтобы обо мне забыли. Будет хуже. Понял? – произнесла я, по-прежнему направляя меч в грудь несчастного.

Он мелко трясся и кивал головой.

– Пойдем, мой дорогой Ерхо, отсюда. Это очень негостеприимный замок.

Мы выбрались из завалов и направились к воротам. Ерхо забрал у меня меч и уверенно взял в руку. Так мы и пошли по улочкам: Ерхо с мечом в руке впереди, мы со Светиком, прячась за его тощей спиной.

На территории замка полыхали пожары. Бегали какие-то люди. Видимо гарнизон был плохо организован, и первое потрясение привело к разброду и бунту. Так что наличие меча придавало нам уверенности.

Мы проходили мимо постоялого двора, Ерхо настоял завернуть туда и забрать деньги.

Как только мы появились в дверях постоялого двора, хозяйка выскочила нам на встречу.

– Госпожа, Вас отпустили! – она подобострастно стала заглядывать в глаза. – Мы здесь не причем, совершенно! Я даже хотела Вас предупредить, но не успела. Стражники пришли осматривать сразу, как вы ушли.

– Возврати наши деньги за постой, – сказала я.

– А лучше дай на эти деньги котелок, огниво и крупу, – добавил Ерхо, таким уверенным тоном, что я даже внутренне ему поаплодировала. Хотя чему удивляться, наличие меча в руке, любому придает уверенности.

Хозяйка перевела глаза на меня, я кивнула, подтверждая требование Ерхо. Женщина скрылась за шторкой и через некоторое время вынесла котёл, в нём мешочек с крупой и огниво.

– Поменьше котелка нет? – проконтролировал процесс Ерхо.

– Так этот почти новый, – скорчила хозяйка недовольную гримасу.

– Пусть будет старый, но поменьше, – настаивал наш проводник.

Хозяйка снова удалилась за шторку, а затем вынесла небольшой котелок примерно литра на полтора – два.

– Совсем другое дело! – похвалил хозяйку Ерхо, посмотрев котелок на просвет. – Нас мало, готовить много не будем.

Я засунула котелок с крупой в мешок Светика, и мы поспешили покинуть замок, пока там царила неразбериха, а стражники покинули ворота.

9