Счастье с крылышками

Кстати, по-Пушкину, Наина была финкой, и, кажется, потом стала старой, горбатой и некрасивой.

– Хорошо! Можешь подняться, – это снова я.

Я? Да я в самых диких и злых фантазиях не умела так говорить с самыми вредными бабками.

– Матушка, какие дела привели к нам? Что мне надлежит выполнить? – старушка резво поднялась, несмотря на горб и учтиво заглядывала в мои глаза.

– Грегор меня привел, сказал, что он друг Ингерману. Это так? – произносит мой рот, а я прибываю в недоумении.

Старушка всплеснула руками.

– С каких это пор Грегор стал другом Ингерману? Ингерман же его наказал и, как меня, на веревке держит. Только он дальше мили передвигаться не может.

– Значит, соврал, – произношу я, чеканя слова. – Мне нужно попасть к Ингерману.

– Матушка, как скажешь! Все расскажу все покажу, как идти, но ты же помнишь, что дальше полумили² мне отходить от землянки нельзя, а к Ингерману идти трех дней мало.

– Тогда с тебя обеспечение и проводник!

– Да–да!

Старушка суетливо посеменила в землянку. К моему удивлению, когда она открыла дверь, то внутри была именно землянка. Деревянный каркас, низкий потолок, земляной пол, печь, напоминающая русскую, занимала половину помещения. На балках и стенах пучки травы. Классическое жилище ведьмы.

Я вошла следом за ней, наклоняясь, чтобы не задеть балки. Старушка была уже возле огромного сундука и вынимала из него одежду.

– Вот, матушка, это тебе в пору будет, – она протянула мне светлое домотканое платье и серого сукна передник. По подолу передника и платья шла вышивка в виде голубых зубчиков. – Вот еще на голову, – она протянула отрезок ткани, который, видимо, был платком. – Обувь, – из сундука были извлечены сапоги из тонкой кожи. – Для тепла, – старушка вынула плащ-накидку. – Вот, матушка, не побрезгуй!

Я не побрезговала, забрала все вещи и произнесла:

– Еще одежду на мальчика шести-семи лет.

Старушка посмотрела на меня задумчиво, пожевала губами.

– У меня нет, но я сейчас пойду за проводником, в деревне раздобуду.

Старушка быстро вышла на улицу, я неспешно вышла за ней, прикрыв дверь землянки.

– Матушка, ты пока располагайся, отдыхай. Я за час обернусь, – сказала старушка, взяла посох высотой с неё, и бодренько пошагала по чуть заметной тропке.

Я повернулась к землянке, потянула дверь на себя и оказалась в доме Грегора. Светик сидел на кухне и смотрел телевизор.

– Мам, баба-яга ушла? – спросил он.

– Баба-Яга? Она не баба-яга, это Наина. Она нам поможет. Нам нужно уходить отсюда, пока Грегор не вернулся. Оказывается, он не друг Ингерману.

Я стала переодеваться. Платье и передник сели на меня как по мне шитые. Посмотрела на себя в зеркало – хоть сейчас на поляну к реконструкторам.

Придирчиво осматриваю сапожки. Верх – мягкая кожа, почти лайка, подошва какой-то жесткий материал, возможно тоже кожа, но с какого-то толстокожего зверя и особой выделки. Шились не на мою ногу. Все-таки при моём росте метр семьдесят, размер ноги у меня соответствующий – сороковой. Помещусь ли я в это чудо средневекового сапожника.

Однако нога влезла в сапожок без труда. Сапожок пришёлся точно по ноге, а сел так, как будто я его носила уже несколько лет.

В этот момент раздался стук в дверь. На пороге Наина. Я вышла к ней, интуитивно понимая, что её в дом Грегора впускать нельзя.

– Вот, матушка, одежду на ребятёнка собрали, но не взыщи, одежда деревенская, – Наина протянула мне узелок.

Я забрала узелок и вернулась в дом.

Переодела Светика. Да уж, одежда действительно деревенская: широкая рубаха, одеваемая через голову, штанишки на одной помочи через плечо, лапти, курточка из грубой холстины, а на голову суконный колпачок.

В последний момент документы, деньги двадцать первого века, гаджеты заворачиваю в пакет и прячу в стенной шкаф в прихожей под обувную полку в самый дальний угол.

Всё, готовы! Поворачиваю ручку двери, мы на полянке у землянки.

Наина смотрит на нас придирчивым взглядом:

– Матушка, вот с таким здесь не ходят, – она показывает скрюченным пальцем на мою сумку и рюкзачок Светика.

– Там нужные вещи, – говорю я.

Наина жуёт губами и уходит в свой сарай, возвращаясь оттуда с двумя мешками. Мешки стряхивает, выбивая пыль. В мешок побольше засовываем мою сумку. В мешок поменьше – рюкзачок Светика. Старушка оба мешка лихо перевязывает веревками за углы и горловину, создавая примитивный рюкзак.

Нагружаем себя подобием рюкзаков. Напоследок Наина наворачивает у меня голове платок.

– Без платка, матушка, не ходи, сразу ведьмой объявят. В глаза мужикам не смотри.

– Ведьмой объявят?

– Объявят. И вообще вам бы пройти тайными тропами, но я не могу уходить далеко, а проводник, мальчик совсем, он не знает. Он вас доведет до замка Брюха. От замка Брюха доберешься до городка Герцога. От городка Герцога ходят обозы, в земли Ингермана лучше идти не одной. Путь недалекий, всего два дня, но там всякие разбойники шатаются. Волки-оборотни опять же любят женщин к себе утаскивать. Помни, матушка, ты просто баба идешь из села, к мужу, который в землях Ингермана работает. Старайся не говорить, речь у тебя чудная, неместная.

– Примут за ведьму?