Счастье со второй попытки

– Плохой принцессой. Я потеряла ребенка, и у меня не было времени погоревать о нем. – Она сжала дрожащие губы. – Мне надо было исполнить свой долг и произвести на свет наследника. Люди вели себя так, будто нашего первого ребенка никогда и не было. А я ощущала себя виноватой…

Беатрис хотелось услышать от Данте, что ей не за что винить себя, что ребенка она должна рожать не по велению долга, а по велению любви.

Но он не сказал ей об этом.

Да и слово «любовь» Данте никогда не произносил. Может быть, он не верил в нее?

Он часто говорил ей о том, что хочет ее, и его глубокий низкий голос вызывал в ней внутреннюю дрожь. Но порой ей казалось, что он не очень охотно поддается желанию, которое она пробуждала в нем.

Беатрис говорила себе, что любому мужчине трудно раскрывать свои чувства, но в глубине души подозревала, что за этим кроется что‑то еще.

Она боялась, что дело совсем не в том, что он не может признаться в своих глубоких чувствах, а в том, что у него их просто нет. После того как ребенка не стало, их больше ничто не связывало, только страсть… А теперь в ней зародилась новая жизнь.

Грустно улыбнувшись, Беатрис повернулась к Майе.

– Как ты думаешь, много ли разводов было в династии Веласкес?

– Ты думаешь, что сейчас в их семье будет развод?

Беатрис не желала видеть сомнение в глазах сестры. Но это сомнение ее тоже мучило.

– Давай посидим, – предложила Майя, увидев скамейку.

Сестры уселись рядом, и Беатрис положила руки на свои дрожащие колени.

Майя погладила ее по плечу.

– Расскажи мне, что случилось, Беа?

– Я нашла запись в своем календаре.

– Какую запись?

– О встрече со специалистом по экстракорпоральному оплодотворению, – сказала она.

Только Майя могла понять, что это значило для нее.

– О боже! И что ты сделала?

– Я не хочу быть такой же, как наша мать. И ты знаешь меня. Я ворвалась в зал, где Данте проводил совещание с главами местных корпораций, и сказала ему, что с меня достаточно. Что я не желаю видеть никаких расписаний, а мое тело и его функции – не предмет обсуждения на собраниях совета!

Она вспомнила, как побелел от гнева Данте, когда вывел ее из комнаты.

Беатрис поежилась, взглянув на белочек, резвившихся на дереве.

– Он назвал меня наивной и добавил, что я слишком бурно отреагировала. – В голосе ее послышалась горечь. – Возможно, он был прав… Трудно описать, что потом произошло во дворце.

Тряхнув головой, Беатрис откинула назад светлые шелковистые волосы.

– Я хотела подождать. Тогда я не хотела ребенка. Я все еще горевала по тому, который был потерян…

– Конечно, тебе нужно было время. Разве Данте не понимал твоих чувств?

– Я никогда не говорила ему. Мы не обсуждали это… Да и вообще мы особо ни о чем не говорили. Когда Карл отказался от трона, на Данте навалилось сразу очень много дел. Может быть, я больше похожа на мать, чем я думаю, – задумчиво произнесла Беатрис.

Когда же она перестанет спрашивать себя, что ей нужно для счастья?

Подобно своей матери, она знала, чего хотела; и отказывалась от своих интересов, чтобы ублажить мужчину.

– О, Беа! Ты знаешь, что это не так!

Отведя взгляд от сестры, Беатрис взглянула на куст жасмина, на ветвях которого уже набухали почки.

– У меня будет ребенок. – Она произнесла эти слова будничным тоном, каким говорят о простых вещах, но все равно не смогла поверить в реальность случившегося. – Мне надо сообщить об этом Данте.

Лицо Майи смягчилось, когда она увидела, что Беатрис ищет в своей сумочке телефон.

– Не спеши, сначала приди в себя, – посоветовала Майя, стараясь скрыть беспокойство за ободряющей улыбкой.

Беатрис, прикусив губу, покачала головой.

– Может быть, мне не надо говорить ему об этом? – с надеждой спросила она, взглянув на сестру. И тотчас же надежда превратилась в чувство вины, когда она увидела в глазах сестры сочувствие. – То есть я не это имела в виду. Я хотела сказать, что все сразу же изменится. Этот ребенок будет наследником трона. – Такую непомерную ответственность возлагали на ребенка, когда он еще не родился. – У Данте было тяжелое детство, а теперь этот ребенок будет брошен в этот мир…

– У Данте было тяжелое детство, потому что его родители были эгоистами, любившими только себя. А у этого ребенка будешь ты.

– Если я вообще вернусь во дворец. – Сердцем она чувствовала, что никаких «если» быть не должно. – Я не хочу быть выставленной оттуда, словно я какая‑то…

– Не надо мне это говорить, Беа, – прервала ее Майя. – Скажи ему. Он знает что‑нибудь о нашей матери и ЭКО?

Беатрис покачала головой.

– Мне кажется, будто это было вчера.

Сестры взглянули друг на друга. Обе они вспомнили о том, какой тяжелый период пережили в детстве. Их мать пыталась забеременеть с помощью ЭКО, потому что отчим настаивал на этом. Он хотел иметь собственного ребенка и нормальную, как он говорил, семью.