Счастье со второй попытки

Данте вновь кивнул, и она испытала облегчение.

– Я рада за вас.

– И я тоже.

– А когда твои родители прилетят обратно?

– Когда уляжется пыль, – саркастически улыбнувшись, ответил Данте. Погладив по бедру, он крепче прижал Беатрис к себе.

– Без одежды было бы лучше.

– О да, но ведь мы не спешим.

Беатрис вздохнула.

– Они просили передать тебе, что…

– О, только не надо портить мне настроение!

– Просили передать, что они очень рады, что ты вернулась.

Беатрис открыла рот.

– Это шутка?

– Никаких шуток, они сказали мне, что видели твое фото, которое обошло весь Интернет.

Потянувшись к своим брюкам, он достал из кармана телефон и показал ей фото, на котором золотоволосая, в обтягивающих джинсах Беатрис стоит среди столбов пыли в окружении детей.

Беатрис откинула волосы со лба.

– О боже!

– Ты совсем не выглядишь испуганной – героическая принцесса!

Она вспомнила этот момент. На фото все было красиво, но в реальности дышать было нечем, вокруг раздавались пронзительные гудки машин, и она очень боялась потерять кого‑нибудь из детей, которых пыталась вывести из опасной зоны.

– Мне очень неловко, – призналась она. – Я на самом деле боялась. Ведь они были похожи на перепуганных овечек.

– Мои родители восхищаются тобой. Они сказали, что ты – ценное приобретение для нашей семьи.

Услышав это заявление, Беатрис так разозлилась, что не могла вымолвить ни слова. Когда к ней вернулся дар речи, голос ее дрожал от гнева.

– Они не имеют никакого отношения к этому!

– Я тоже им об этом говорил.

Беатрис фыркнула:

– Боже!

– Они заявили мне, что мой долг – спасти наш брак.

– Надеюсь, ты сказал, что ничего им не должен?

– Нет, таких слов я, конечно, не говорил, но ответил им, что не могу без тебя жить. Жизнь без тебя – это жизнь без биения сердца, без души. Я люблю тебя.

– Потому что я – ценное приобретение? Неужели они так и сказали? Надо ли сообщать им о ребенке, как ты думаешь?

Этот вопрос Данте будто не услышал. Беатрис улыбалась ему, ничего прекраснее в жизни он не видел.

– Мы с тобой – одно целое, Беатрис. Жизнь без тебя – это половинчатая жизнь. У меня внутри есть пространство, которое можешь заполнить только ты. Когда мы поженились, я не знал, что такое любовь, – признался он. – Но ты научила меня любить. Мы с тобой – две половинки, которые соединились вместе.

На глазах ее блестели слезы, когда она произнесла:

– Я решила… Я решила быть с тобой, всегда.

– Я люблю тебя, Беатрис. Будь моей женой и позволь мне быть с тобой таким, какой я есть, даже если я буду королем для всего остального мира.

Беатрис обвила его шею руками.

– Ты никогда не сможешь избавиться от меня, Данте, – прошептала она.

Через несколько минут в комнату вошла горничная. Увидев страстно обнимавшуюся пару, она вытаращила глаза.

Через полчаса весь дворец знал уже о том, что их любимая принцесса остается дома. Все вздохнули с облегчением. Ведь эта пара была живым воплощением их будущего.

Счастливого будущего!

Эпилог

Торжественный прием в честь крестин был в полном разгаре.

– Можно ее подержать? – прошептала Рэйчел.

Стоя возле высоких французских дверей, которые вели на увитый цветочными гирляндами балкон, Беатрис улыбнулась матери. Та выглядела очень молодо – в своем изумрудном платье, кокетливой шляпке и на высоких каблуках, – и была совсем не похожа на бабушку.

Беатрис осторожно передала матери спящего ребенка.

– Ты знаешь, я так горжусь тобой, Беа!

– А я горжусь тобой, мама!

Благотворительная деятельность матери по защите женщин от семейного насилия завоевала международное признание и вызывала всеобщее восхищение.

И обе они – мать и дочь – смогли оставить свое прошлое позади.

– Мне бы так хотелось, чтобы твой отец был здесь!..

– О, он здесь! Разве ты не видишь эту ямочку на ее подбородке? – спросила Беатрис, с любовью глядя на свое дитя.

Все остальное в Сабине‑Эльзе было от Данте. Ее дочка обещала стать потрясающей красавицей, и уже сейчас, в младенчестве, она была неотразима.

– Наша девочка – просто чудо!

Беатрис повернула голову.

– Ты так незаметно подкрался к нам! – воскликнула она, взглянув на своего высокого красавца‑мужа.

Они всегда будут горевать о своем потерянном ребенке, но это горе было сглажено появлением на свет Сабины‑Эльзы. Беатрис и Данте были счастливы, и они каждый день говорили об этом ДРУГ другу.

– Улыбнитесь!

Они оба повернулись к Майе, одетой в яркое оранжевое мини‑платье. Она вошла в комнату, нацелив на них камеру телефона.

– О! – воскликнула она, глядя в экран. – Прекрасная фотография! Какая прелестная девочка, и к тому же – моя крестница.

– Майя, уничтожь фото сейчас же, – выдохнула Беатрис.

Сестра увернулась от нее, когда Беатрис попыталась отнять у нее телефон.

– Ведь мы же сказали – никаких фотографий!

– Я свободный человек, и к тому же меня об этом попросил Карл, а он, как‑никак, принц, причем самый настоящий!

– Ты невозможный человек.

Подойдя к Беатрис, Данте обнял ее за талию и, прижав к себе, уперся подбородком в ее голову.

– Да, желтая пресса заплатила бы хорошие деньги за этот снимок, Майя.

– И теперь он мне это говорит.

Усмехнувшись, Данте наклонился и прошептал что‑то на ухо своей жене.