Счастье в Апреле

Злой как черт, Пьер ворвался в собственную комнату и с яростью захлопнул дверь. Его душила бессильная ярость, хотелось что-нибудь разбить, желательно – о белокурую голову непостоянной Маризы.

–Вот же ***! – выдохнул он, плюхнувшись в кресло и сердито уставившись в потолок. – Просто ***!

Хотелось курить. А еще лучше – взять из тайничка последнюю порцию запретной дурман-травы… но именно эта привычка привела к столь значительным лишениям, а потому потеряла для Пьера половину своей прелести. Кто знает, что он вытворит, если снова затуманит рассудок и погрузится в сладкую дрему наяву? Так и голову недолго потерять… в буквальном смысле этой фразы!

Надо спустить пар как-то иначе… каким-то более безопасным способом…

В памяти мелькнуло точеное лицо черноокой брюнетки, сестры наглеца Карла. Как бишь ее, Эстер? Красивое имя. И его обладательница тоже ничего себе… миленькая. Может, попытать счастья?

“Шансы есть!” – вспоминая минувший вечер, решил Пьер.

Может, удастся отомстить этому паршивцу…

* * *

Эстер уже лежала в постели, когда в дверь постучали. Вернее сказать, – неуверенно поскреблись.

Нахмурившись, девушка накинула на плечи шаль, выскользнула из-под одеяла и босиком прошлепала к двери.

–Кто там? – настороженно спросила она, не торопясь открывать и гадая, кому могло прийти в голову наносить ей столь поздние визиты. Может, у матери бессонница? Или братец потерпел бесстыдное фиаско в постели с Маризой и пришел жаловаться? С них станется!

Никто не отвечал, и девушка тревожно повторила вопрос. На этот раз ее любопытство удовлетворили.

–Это я… Пьер.

Несказанно удивленная, Эстер приоткрыла дверь и увидела высокую стройную фигуру, чьи очертания скрывала темнота.

–Что тебе? – недовольно поинтересовалась девушка, с опаской поглядывая на припозднившегося гостя.

Она не видела выражения лица Пьера, но все равно почувствовала его взгляд – пронзительный, острый, требовательный… по ее телу прошел озноб, и это был не страх, нет. Это было желание…

–Мне плохо, – признался Пьер после паузы. Голос его звучал глухо. Помедлив, парень как будто против желания добавил: – Она прогнала меня.

Кто такая “она”, Эстер спрашивать не стала. Мысленно поздравив с победой везучего брата, девушка посторонилась, пропуская ночного визитера, хотя и сама толком не понимала, зачем это делает. Возможно, она от природы безрассудна?

–У меня нет напитков, так что выпить предложить не могу, – сказала Эстер, зажигая свечу на прикроватном столике, дрожащий свет которой чуть разбавил темноту комнаты.

Девушка обернулась к Пьеру и на сей раз смогла разглядеть его. Он выглядел больным и обозленным одновременно. Что ж, Эстер его не судила…

–Напитки есть, – не согласился гость, как будто не замечая ее настойчивого взгляда, и направился куда-то вглубь спальни. – В каждой гостевой комнате имеется небольшой бар…

Четверть часа спустя они пили вино и разговаривали. Пьер расположился в кресле, а Эстер с комфортом устроилась на кровати. Завернувшись в покрывало и оперевшись спиной о подушку, девушка нисколько не смущалась ни своей полуобнаженности, ни двусмысленности ситуации в целом…

Они обсудили многое. Пьер рассказывал своей обворожительной собеседнице о жизни при дворе, а та жаловалась на скуку родного городка. Оба приоткрыли завесу собственного прошлого… Пьер вспоминал знакомство с Маризой и первые недели их головокружительного романа, а Эстер, не вдаваясь в подробности, осторожно призналась, что ее юность не совсем безупречна…

–Потому-то я так легко тебя впустила, – со злой усмешкой пояснила она. – Мне нечего терять… в самом прямом и пошлом значении этого слова.

Пьер ухмыльнулся в ответ, одобрительно разглядывая собеседницу, – насколько позволял полумрак. Красива, но мало ли красивых на свете? Гораздо больше ему нравилась ее откровенность и циничность. Даже некоторая порочность… и хотя он совсем не так планировал провести эти часы, разочарованным себя не чувствовал. Ночь, в общем-то, удалась… более или менее.

–Ты ничем не хуже наших леди при дворе, – поморщившись, сказал Пьер вслух и сделал очередной глоток вина. Он бы предпочел напиток покрепче, но кто знает, что будет, если хмель слишком ударит ему в голову? Надо быть осторожным… – Я ж тебе только что рассказывал! Мариза считается развратной, но по сути-то она честнее и преданнее многих дам из ее окружения. Да, она меняет своих фаворитов (меня вот вышвырнула), но им верна. В отличие от некоторых…

–Все так, – вздохнула Эстер, пожимая плечами. Свое вино она уже допила и не стала повторно наполнять бокал. – Но им как-то удается сохранять видимость благопристойности… а мне не удалось.

Девушка как будто забыла, что находится в компании мужчины, и, казалось, не старалась очаровать его или произвести сильное впечатление. Она сидела в расслабленной позе, укутавшись в плед и приобняв себя за колени… и выглядела, пожалуй, еще миловиднее и очаровательнее, чем всегда. Рассеянный свет свечи лишь подчеркивал ее изящество и придавал образу таинственность. Пьер невольно залюбовался своей собеседницей, хотя к восторженности отнюдь не был склонен.