Счастье в Апреле

Ужин при всей заявленной торжественности оказался достаточно скромным, хотя и вкусным. На внушительном валуне с почти ровной поверхностью старшие братья Апреля разложили душистый хлеб, мед, яйца, варенье, орехи и прочие простые продукты, отнюдь не деликатесы. Впрочем, Миладе все эти блюда пришлись по душе, она никогда не любила кулинарных изысков и между омлетом и устрицами выбрала бы омлет.

–За мою другиню! – провозгласил Апрель, поднимая чашу с вином.

–За другиню! – повторили его братья, и каждый отпил из своего кубка.

Милада тоже пригубила напиток. Вино сразу ударило ей в голову и терпковатой сладостью разлилось по желудку, приятно согревая. Девушка умиротворенно вздохнула и покрепче прижалась к Апрелю. Ей было очень хорошо, очень покойно и уютно… и немного клонило в сон.

–Другиня – это жена? – ленивым шепотом уточнила она, делая еще один небольшой глоток вина, очень пришедшегося ей по вкусу.

–У нас нет такого понятия, как “жена”, – так же тихо откликнулся тот, обнимая ее за плечи. – Другиня – это верная спутница. Помощница. Подруга навеки…

–Другиня – звучит хорошо, – сонно пробормотала девушка, сладко вздыхая.

Она почти задремала в объятиях Апреля и не сразу услышала, как к ней обращаются.

–Милада, тебе надо подкрепиться, – повторил Апрель, кажется, уже не в первый раз.

–Ммм… что? – непонимающе переспросила она, размеживая веки и деликатно зевая. – Ты что-то сказал?

Апрель коротко рассмеялся и без лишних слов вручил девушке имбирный пряник. Та послушно взяла угощение и принялась рассеянно жевать, толком не замечая вкуса и все еще находясь на грани сна и бодрствования… причем была ближе к первому состоянию. Правда, следующая фраза Декабря практически привела ее чувство:

–И пора отправляться в путь, иначе можно опоздать.

–Опоздать? Куда опоздать? – встрепенулась Милада, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.

–Твои спутники скоро совсем замерзнут в лесу, – пояснил Апрель без особого сострадания в голосе.

–О боже! – испуганно выдохнула девушка, порывисто выпрямляясь и теперь уже окончательно проснувшись. – С ними все в порядке?!

Апрель обменялся взглядами со своими братьями и после паузы ответил – не вполне уверенно, правда:

–Относительно в порядке. Они живы, это главное. И надо их выручить… наверно.

–Наверно? – побледнела Милада. – Ты… ты думаешь, что уже поздно?

Апрель успокаивающее сжал ее ладонь и с улыбкой покачал головой:

–Нет, я думаю, что они не стоят того, чтобы им помогать.

–Среди них моя сестра, мой брат…

–Сводные, – напомнил юноша. – И жестокие по отношению к тебе… правда ведь?

–Правда, – нехотя признала девушка и поспешно добавила: – Но это ничего не меняет. И потом, там остался старый профессор, учитель королевы… а еще мой друг Оливер… он хороший.

–Вот как? – мрачно отозвался Апрель. – Хороший друг Оливер? Очень хороший?

–Ого, – раздался негромкий смешок одного из младших братьев, как показалось Миладе – Мая. – Сцена ревности… как у людей…

Апрель метнул на своего брата яростный взгляд и снова обернулся к той, кого называл “другиней”.

–Я все больше сомневаюсь, нужно ли им помогать, – почти угрожающе заметил он.

–Нужно, – твердо ответила девушка, пряча улыбку. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб по моей вине…

–Не погибнет, – вмешался Декабрь, поднимаясь и тем самым ставя точку в разговоре. – Этим займусь я…

Глава 13. Спасение

Дилан был очень плох. Вытянувшись на поваленном бревне, как на кровати, он тяжело и хрипло дышал и, казалось, находился в беспамятности. Голова профессора покоилась на коленях юной государыни, которая сидела на том же самом бревне, зябко кутаясь в платок и промокая кружевной салфеткой влажный лоб учителя.

Изабелла давно потеряла счет времени. По ее меркам, уже наступила ночь, еще более студеная и морозная, чем минувший вечер… правда, теперь не настолько беспроглядная: Майклу удалось отыскать старое огниво и с горем пополам разжечь скромный костерок – разумеется, невдалеке от бревна, облюбованного королевой.

Профессор остался единственным, кто не очнулся от нездорового сна. Все прочие пришли в себя, хотя бодрыми не выглядели, а некоторые производили впечатление не намного лучшее, чем старый ученый…

–Надеюсь, он выживет, – прошептала Изабелла, не замечая, что беззвучно плачет. Стекая, слезы застывали на ее щеках сверкающими ручейками, и лицо девушки вскоре покрылось искристой ледяной коркой.

–Он выживет, – твердо произнес Майкл, стараясь придать голосу убежденность, хотя вовсе ее не испытывал. Присев на корточки у колен своей платонической возлюбленной, он заглянул ей в лицо, надеясь поймать взгляд, однако Изабелла упорно отводила глаза. Тогда юноша взял ее за руку… которую девушка, к его радостному облегчению, не отняла.

–Если нет – я не знаю, что мне делать, – с трогательным отчаянием призналась королева и в этот момент так напоминала беспомощного ребенка, что у поэта защемило сердце. Он на миг замялся, подыскивая слова в утешение, но ничего подходящего в голову не приходило.

–Все будет хорошо, – за неимением лучшего повторил он, неубедительно улыбаясь. – Должно быть!