Счастье в кредит. Книга 1

— Пойдем, а, Наташ, — позвала Машка. — Чего себя мучить?

— Они что, бульдозером?

— Нет, тут милиции было — почти вся. Копали, собирали все, разравнивали.

— Это хорошо, — сказала Наташа. — Это хорошо, что не осталось следов.

Она действительно была чуть ли не рада, что не застала пепелища. Она так и представляла себе всю дорогу, что начнет перебирать головешки, копаться в пепле, в угольях… Она представляла это и понимала, что сойдет с ума.

А так — просто сменили декорацию.

Слез не было. Было удивление и еще чувство обманутости. Непонятное и от этого тем более тревожащее чувство.

Машка даже удивилась, когда Наташа вышла с пустого двора и снова привычно закрыла за собой калитку.

«Вот характер, — подумала Машка с восхищением. — Железо!»

— Пойдем в милицию, — сказала Наташа. И добавила вдруг нечто, от чего Машка остолбенела: — Я не верю.

Наташа двинулась по улице, а Машка еще какое-то время стояла месте, не понимая, чему не верит ее школьная подруга.

Наташа, пожалуй, сама не смогла бы ответить на этот вопрос. Только все больше росло убеждение — ее обманули. В чем? Кто? Когда? Зачем? Этого она не знала. Она чувствовала — что-то не так. Что-то очень не так. Она должна понять, сама понять, что не так, пусть ей все объяснят. Пусть расскажут.

В милиции Наташу встретили довольно уважительно, дежурный лейтенант как раз был «на месте происшествия» и хотел было рассказать о своих впечатлениях, но Наташа не стала его слушать:

— А кто расследует это дело? — спросила она.

— Прокуратура. Там все знают.

— Спасибо, — сказала Наташа. — А где это?

— Улица Революции, дом одиннадцать. Найдете?

Наташа тысячи раз проходила мимо старого купеческого кирпичного особняка, даже считала его одной из достопримечательностей города, но никогда не думала, что там находится организация с таким грозным названием.

Следователь прокуратуры чувствовал себя почему-то просто обязанным напоить Наташу с подругой чаем.

— Нет-нет, я и слушать ничего не хочу. У нас чудесный чай, лимончик даже есть… Нет-нет, без чая вы не уйдете.

Он суетился, бегая из своего кабинета в коридор и обратно, нося стаканы и ложечки, блюдце с нарезанным лимоном, заварной чайник под полотенцем, печенье в вазочке. Только когда девушки для приличия отхлебнули по глотку горячего и действительно вкусного чая, он начал:

— Да, Наталья Дмитриевна, грустная мне выпала миссия. Очень грустная. Я ведь вашу мать прекрасно знал. Да что я? Весь город знал Нину Сергеевну, не мне вам рассказывать… Какие похороны были! Сколько людей пришло… Газета вышла — на первой полосе портрет Нины Сергеевны. Даже из области приехали… С телевидения были товарищи… Меня вот так не похоронят…

— Леонид Михайлович, — чуть резче, чем хотела, оборвала его Наташа, — я хотела бы знать, что произошло…

— Чаю еще? — спросил следователь. — Вы не стесняйтесь. Ну, как хотите… Что произошло, да? Ох, Наталья Дмитриевна, нелегко об этом говорить… Трагедия… Страшная трагедия… Вы простите меня, мне не так легко вам об этом…

— Мы понимаем, понимаем… — сказала Машка.

— Коротко и официально — Денисова Нина Сергеевна погибла при пожаре, возникшем от короткого замыкания в электропроводке дома. Нелепость, случайность, а в результате — трагедия.

Наташа внимательно слушала следователя, ожидая, что вот сейчас он скажет какое-то слово и все ее тревоги и сомнения развеются. Но следователь ничего не сказал. Он тяжело опустил голову и стал тихонько помешивать в стакане чай.

— Этого не может быть, — тихо сказала Наташа.

— Никто в это не мог поверить, — согласился следователь. — Слишком все ужасно.

— Я не об этом, — так же тихо сказала Наташа. — Я просто не очень понимаю…

— Что? — следователь поднял голову.

— Как человек может погибнуть при пожаре?

Машка удивленно уставилась на Наташу.

— А что непонятно? Все понятно, — сказала она.

Но Наташа так зыркнула на нее, что Машка осеклась.

— Мне непонятно, почему мама не звала на помощь? Почему не пыталась тушить огонь? Почему никто не вызвал пожарных? Почему, в конце концов, она просто не выбежала из горящего дома?

Теперь пришла очередь следователя удивляться.

— Так… У вас сведения, которыми не располагаем даже мы… Откуда?

— Какие сведения? — не поняла Наташа.

— Ну, что не звала, не тушила, не пыталась выбежать… Откуда вы?..

— Я знаю, — сказала Наташа.

— Но откуда? Согласитесь, это даже странно…

— Я… — начала было Наташа и замолчала. Действительно, откуда она это знает? Ах да, видение же… Постойте, но это же только видение. Это плод ее собственной фантазии…

— Это какой-то неизвестный нам свидетель… Мы должны тогда его допросить, — все еще удивлялся следователь.

— Нет, это я сама… Это… Я просто знаю маму. Мама…