Счастье в наследство

Грейс жадно слушала рассказ Кэти, но в первый раз за годы их дружбы не открыла ей свою душу. Как объяснить подруге, да и самой себе, чем привлек ее этот странный незнакомец? Красивый мужчина, без сомнения, но на балу было достаточно симпатичных джентльменов, к тому же изъяснявшихся гораздо понятнее и охотно уделявших ей внимание. Поэтому предположение о том, что она заинтересовалась первым встреченным ею джентльменом, можно смело отбросить. Тогда — почему? Аля своих лет Грейс была слишком неопытна по части флирта и сердечных склонностей, потому продолжала искать ответ на этот вопрос, вместо того чтобы просто принять свое новое чувство как божий дар и подумать о том, что ей с ним делать.

Примерно в то же время ее подруга уселась перед зеркалом, чтобы поправить прическу перед ужином, но светлые локоны уже полчаса оставались в прежнем, немного растрепанном, виде, неминуемом после возвращения из гостей в открытой коляске. Кэтрин не находила в себе, сил позвонить горничной, ей хотелось побыть одной и как следует подумать — похвальное занятие для леди, скажу я вам. Во всяком случае, тебе, Джесси, иногда полезно ненадолго прекратить болтать и уделить время серьезным размышлениям.

Раздумья Кэтрин Бьюмонт никак нельзя было назвать радостными. Молодая, красивая, богатая девушка, всеми любимая и готовая отвечать людям тем же чувством — казалось бы, кого уж тогда считать счастливицей, как не ее? И все-таки Кэтрин страдала.

Сегодняшний визит в гости помог понять мисс Бьюмонт, как много чаяний ее мать возлагает на знакомство с маркизом Секвиллем. Девушка видела, как графиня перешептывается с приятельницами, а те восторженно ахают и бросают любопытные взгляды в сторону джентльмена. Даже леди Дримскотт, похоже, утратила надежду увлечь молодого лорда, после того как графиня Бьюмонт многократно распространялась о ранней прогулке дочери вдвоем с маркизом.

Сам милорд Секвилль, против своего обыкновения, не выглядел встревоженным и не стремился поскорее покинуть гостеприимный дом, не дожидаясь, пока его подхватят под руки и повлекут к алтарю вместе с мисс Бьюмонт. В глазах его молодого друга эта невозмутимость лорда Уильяма выглядела подтверждением надежд графини Бьюмонт, ведь граф Уэсткот, как никто другой в Бьюмонт-холле, знал, как ведет себя маркиз в подобных обстоятельствах. Уныние графа, не скрывающего своего увлечения мисс Кэтрин, бросалось в глаза, что также косвенно подтверждало серьезность намерений маркиза. После возвращения из гостей леди Дримскотт завела разговор о своем возможном отъезде, к большой радости графини.

Граф Бьюмонт, похоже, один сохранял здравомыслие и не спешил заподозрить гостя в сердечной склонности к дочери, учитывая, как недолго молодые люди были знакомы. Но графиня взяла на себя труд разъяснить супругу несомненные преимущества мисс Бьюмонт: подходящий возраст, прелестная внешность, покладистый нрав и, наконец, солидное приданое. Всего этого, по распространенному в свете убеждению, было достаточно для того, чтобы чувства молодого джентльмена возникли и укрепились в самое короткое время. Особенно, если сей джентльмен имеет серьезные намерения вступить в брак и приискивает невесту исходя из своих представлений о ее необходимых достоинствах, а нежные чувства в данном вопросе имеют для него второстепенное значение.

Именно таким джентльменом и виделся графине маркиз Секвилль. Он не настолько юн, чтобы внезапно исполниться пылкой страсти, хотя, конечно, сбрасывать со счетов романтическую часть его натуры преждевременно. Но наверняка милорд созрел для женитьбы и оценивает молодых леди с точки зрения наличия в них качеств, подобающих будущей герцогине Дорсет. И в этом смысле мисс Бьюмонт отвечала любым, самым строгим требованиям.

— Нет ничего удивительного, что милорду понравилась наша Кэтрин, — рассуждала графиня. — Чтобы понять, какая она славная девочка, совсем необязательно быть с ней знакомым полгода или год, ее характер раскрывается в первые полчаса после встречи. И вполне вероятно, маркизу нужна именно такая жена, добрая, покладистая и из хорошей семьи.

— Вы можете быть правы, моя дорогая, но с тем же успехом можете и ошибаться, — невозмутимо отвечал ее супруг. — Про маркиза Секвилля говорят многое, вы ведь знаете о его репутации сердцееда…

— Когда-нибудь он должен остепениться, — прервала мужа графиня. — Так почему бы не теперь?

Граф покачал головой, спорить с супругой становилось невероятно трудно, если она вбивала себе в голову, что события должны развиваться по ее сценарию.

— Я бы, скорее, поставил на графа Уэсткота, он более по душе мне, и в его симпатии к нашей дочери я не сомневаюсь. А ваш маркиз, любовь моя, темная лошадка, вы не боитесь, что из-за него нашей девочке придется страдать?

— Оставьте эти выражения для скачек, — поморщилась графиня. — Вы ведь не лошадь покупаете, а приобретаете родственные связи. Граф, конечно, хорош, но герцогская корона пойдет Кэтрин гораздо больше графской. Маркиз — настоящий джентльмен и не посмеет злоупотребить нашим гостеприимством настолько, чтобы обидеть Кэти.