Счастья хватит на всех

Сашка сдержанно кивнула всем, кого не видела, отмечая про себя, что Нурай стоит рядом с Ренатом, и, похоже, они мило беседовали. Быстро. Сашка только диву давалась, как легко её подруга находит общий язык с кем угодно. У неё самой, несмотря на все годы в фан-клубе и связующую их Тоню, отношения с директором были весьма натянутые. Точнее, их просто не было. Они с Ренатом друг друга вынужденно терпели. Ренат мирился с периодическим мельканием Сашки за кулисами, так как бесплатный, работающий на голом энтузиазме администратор сайта — это весьма выгодно. А Сашка знала, что Ренат и директор, и нянька, и просто тень Всеволода Алексеевича, и где Туманов, там и он, ничего тут не поделаешь.

— Всеволод Алексеевич замечательно сегодня выступил, — говорила Нурай. — Вообще концерт чудесный, такая тёплая атмосфера, зрители в восторге! И очень чёткая организация!

Сашку передёрнуло. И от холода её никакая тёплая атмосфера не спасала, и от неестественности Нюркиного тона. Какая, к чёртовой матери, организация? Хорошая организация была бы, если б Ренат нашёл помещение с крышей и отоплением! А не футбольное поле, где грязи по колено! Но Ренат удовлетворённо кивал, с радостью принимая комплименты, улыбался.

— Ну что, девочки, ещё по одной? — Он потянулся к бутылке. — Родик, ты чего девочек не обслуживаешь? Давайте, давайте, а то завтра все с простудой сляжем. А у нашего Севушки, сами знаете, одна причина для неявки на концерт — смерть.

— И то гроб должен стоять на сцене, — мрачно продолжила Сашка любимую шутку Всеволода Алексеевича.

— Именно! — Поднял палец вверх Ренат. — Ну давайте за знакомство!

И посмотрел на Нурай. Нехорошо так посмотрел, но та ничего не поняла. Она сияла как медный пятак. Ещё бы — оказаться в одной компании с коллективом Туманова, общаться с его директором, пить с ним водку. Вероятно, она уже чувствовала себя полноправным членом команды.

Сашка пригубила и отставила. Греться, конечно, надо, но хотелось бы сохранить ясность сознания, ей вечером ещё материал для сайта делать по итогам конкурса. Тоня тоже не пила — боялась, что ещё понадобится сегодня Всеволоду Алексеевичу. Вдруг он на подведение итогов решит выйти в другом костюме? Зато остальные отрывались по полной программе. Шутки становились всё откровеннее, а смех всё громче, раскрасневшийся Ренат подливал Нурай водку в её стаканчик с пепси-колой — они с Кэт пили «коктейль», и ломал шоколадку. Родион и дядя Саша многозначительно переглядывались, Кэт курила прямо в палатке и налегала на бутерброды.

— После выступления всегда так жрать хочется, — поясняла она прежде, чем сцапать очередной кусок колбасы с пластиковой тарелки.

— Третий раз твоё платье я уже не смогу перешить, — не выдержала в конце концов Тоня.

— И не надо! Пусть оно треснет по швам, лучше даже на сцене! Может тогда Севушка на новое расщедрится. Сколько можно? Одно и то же десять лет таскаю!

Эх, надо было видеть взгляд, который метнула в неё Нурай. Если б им можно было убить, уже стоило бы вызывать криминалистов. А Сашка только хмыкнула. Она считала, что пора менять не платье, а бэк-вокал, пока он не стал выглядеть старше и шире, чем Всеволод Алексеевич. Но она благоразумно молчала, давно выработав единственную, с её точки зрения, верную манеру поведения в этой компании. Вот придёт к ней потом Тоня домой, и они обсудят, и как Севушка пел, и как выглядел, и что Кэт разъелась до неприличных размеров, а Ренат того и гляди уйдёт в запой. А тут лучше всего молчать, что они обе и делали.

Концерт закончился, когда уже стало темнеть. Дождь, как будто в насмешку, поутих и теперь моросил, но от этого стало ещё мерзостнее. Сашка с тоской представляла, как придётся тащиться до единственной в деревне автобусной остановки, ждать автобус, ехать по раздолбанной в хлам дороге до метро, а потом ещё на метро минут тридцать, не меньше, и как раз в час пик. Словом, крайне сомнительное удовольствие. Но вдруг выяснилось, что тащиться никуда не нужно — Ренат их довезёт на своей машине! Он сам вызвался, галантно предложив свои услуги Нурай. А когда узнал, что та живёт вместе с Сашкой, делать ему было нечего, пришлось распространить своё предложение и на неё.

— Слышала? Мы поедем на машине, в которой ездит сам Всеволод Алексеевич! — восторженно шепнула ей на ухо Нурай, следуя за Ренатом.

— Не обольщайся. У Всеволода Алексеевича своя машина и свой шофёр. И они уже уехали, — покачала головой Сашка.

— Ну всё равно, он наверняка же ездил когда-нибудь в машине Рената!

Сашка только глаза закатила. Ей совсем не хотелось ехать куда-либо вместе с директором Туманова. И вообще всё было неправильно. Всё стало неправильно с появлением Нюрки. Дистанция с коллективом Туманова, так тщательно ею соблюдаемая многие годы, стремительно сокращалась, и Сашке это категорически не нравилось.

Вечером, уже дома, она всё же решилась с Нюркой поговорить.

— Зря ты это делаешь, — как бы между прочим произнесла она, пристраиваясь на подоконнике и закуривая.

— Что делаю? — Нурай отдраивала раковину, только что перемыв оставшуюся с утра посуду.