Счастья хватит на всех

— Правильно, отдохни, дочка, — кивнул Иван Иванович, выслушав её просьбу. — Ты молодец, такого пациента на ноги поставила. Развейся, в Барнаул съезди погулять.

Но в Барнаул доктор Тамарина не поехала. Три дня доктор Тамарина ревела дома в подушку. Но кто бы об этом узнал?

* * *

Что вы головой качаете? Не понимаете нас? Осуждаете? Что ж, ваше право. Только жалеть нас не надо. Потому что эту жизнь мы выбрали сами. И получили в итоге всё, что хотели, все. Даже я. Я всегда мечтала писать книги, а если бы не Всеволод Алексеевич и мои девчонки, где бы я взяла такой шикарный материал? А главное, столько эмоций, сколько пережито за все те годы.

Мы несчастные? Глупости. Я же вам с самого начала сказала, счастья хватило на всех. Нюрка теперь москвичка, живёт на Арбате, и больше никто не мешает ей по ночам своим кашлем и шарканьем. Тоня поёт в ансамбле «Жемчужинки Алтая», радует пенсионерок, любительниц художественной самодеятельности. Ну да, на Алтае, в том же городке, где живёт Сашка. А что ей было делать в Москве после того, как коллектив Туманова распустили? Кирюшка поступил в Военно-медицинскую академию и уехал в Петербург. Сам профессию выбрал, никто не подсказывал. Очень хотел быть врачом, как тётя Саша, и военным, как дедушка, которого он никогда не видел и о котором ничего не знает. Страшная вещь генетика, страшная.

Вот и получилось, что в Москве у Тони никого, а на Алтае… А на Алтае Сашка, которой помощь не помешает, ну и… Ладно, давайте обо всём по порядку.

* * *

Зимы здесь самые настоящие, с морозами и снегопадами, такими, что сугробы вырастают до самых окон. И Новый год здесь настоящий, сказочный, с катанием на санках, уютным потрескиванием дров в печке, с волшебным блеском старых ёлочных игрушек, уложенных на вату между оконными рамами. Не то что в Москве, где снег может выпасть в конце октября, а к декабрю уже превратиться в грязную кашу под ногами и где в бесконечной спешке и суете практически невозможно уловить новогоднее настроение.

Домой ёлку можно было бы и не тащить, во дворе у Сашки росла маленькая пихта, которую она каждый год и наряжала. Раньше. Но теперь в доме жил один товарищ, который непременно хотел ёлочку, с игрушками и подарками. Пихта во дворе его бы не устроила, тем более что по таким сугробам он сейчас во двор и не выберется. К тому же и колено у него разболелось аккурат к празднику, и теперь он прихрамывает, но от палки решительно отказывается. Не дедушка какой-нибудь!

Ну конечно не дедушка. Самый красивый, самый любимый, самый молодой. Особенно когда наденет белую рубашку, потребует завязать ему бабочку, уложит седые волосы перед зеркалом. Он ненавидит разгильдяйство, не признаёт домашней одежды вроде халатов или спортивных костюмов. Если и наденет халат, то только поверх рубашки и брюк, а скорее предпочтёт ему вельветовую курточку с блестящими лацканами. Единственное, с чем он готов мириться, это с тапочками, мягкими и обязательно тёплыми, даже летом.

— Вот и ёлочка приехала. — Сашка с трудом пропихнула деревце в дверной проём и пристроила в свободном углу, аккурат напротив его кресла. — Нравится?

Поднял глаза от книги, посмотрел поверх очков, улыбнулся.

— А игрушки… у нас… есть?

Плохо сегодня дышит, говорит с паузами, с досадой отметила про себя Сашка. Такие вещи она уже фиксировала машинально, так же машинально корректируя лекарства, которые ему надо сегодня дать. Но главное, настроение у него хорошее, радуется ёлочке, радуется предстоящему празднику. Как мало ему теперь надо для счастья, как легко теперь это счастье для него организовать.

— Есть, конечно. Целых две коробки. — Сашка распахнула дверцы шкафа и выудила из глубины два ящика. — Одна от прежних хозяев дома осталась, тут вот старые игрушки, стеклянные. А во второй те, что я сама покупала, там поновее. Вам какие?

— Давай все!