Счастья хватит на всех

Особенно тоскливо становилось в те вечера, когда коллектив никуда не вызывали. У Кэт была какая-то личная жизнь, и в подруги она Тоне не набивалась. А больше никого в Москве Тоня и не знала. Бесцельно бродила по своему району, постепенно выясняя, где хороший продуктовый магазин, где недорогая аптека и как можно быстрее добраться до метро. Иногда звонила маме, пару раз ездила на вокзал и встречалась с ней, когда мамин поезд стоял в Москве. Но эти встречи ещё больше её расстраивали, так как приходилось маме врать, говорить, что она абсолютно счастлива и живёт именно той жизнью, о которой мечтала. И так бы оно и было, если бы не Всеволод Алексеевич.

Гастролям Тоня радовалась не меньше его. Но если он уезжал от московских проблем, то Тоню охватывала надежда, что всё наладится. Ведь, может, дело в супруге? Уж не совсем она наивная, понимает, что в Москве у него есть жена и он вынужден вести себя прилично. А на гастролях его ничто не сдерживает. И когда Туманов объявил, что они едут в небольшой пятидневный круиз на теплоходе, во время которого будут развлекать очень солидную публику, Тоня была на седьмом небе от счастья. Круиз на теплоходе! Вот уж идеальное место для продолжения романа! И самое интересное, что Всеволод Алексеевич считал точно так же. Только относительно героя этого романа мнения у них не совпали.

Условия на теплоходе оказались райскими — каждому артисту предоставили отдельную каюту. Всеволоду Алексеевичу, разумеется, многокомнатный люкс, коллективу помещения попроще, но Тоня всё равно была рада, что не придётся спать рядом с Кэт. После того разговора она стремилась свести общение с ней до минимума. Кроме того, Туманов объяснил, что они на полном обеспечении «заказчиков», то есть вся еда и выпивка в ресторане и баре для них бесплатно.

— Но увижу хоть раз кого-нибудь выпившим до концерта, за эти гастроли не получите ни копейки, — строго предупредил он.

Сам, правда, нарушал собственный запрет сплошь и рядом, но к вечернему концерту всегда был в полном порядке.

Выступали они в ресторане теплохода, где каждый день собирались «важные люди», по словам того же Всеволода Алексеевича. Что примечательно, ни одного малинового пиджака не было, вместо них — строгие и явно дорогие костюмы, иногда даже с бабочками. Будто люди и не отдыхают вовсе. А может быть и не отдыхали, потому что за столиками постоянно велись беседы, а лица «важных людей» оставались серьёзными, несмотря на количество выпитого и постоянный аккомпанемент из песен Туманова. Некоторых «тузов» сопровождали дамы, и на жён они походили мало. В разговорах дамы не участвовали, сидели молча, потягивали шампанское, мило улыбались. Они и были самыми благодарными зрителями Туманова, всё интереснее слушать артиста, нежели мужские разговоры о бизнесе.

Пели каждый день разное. Всеволод Алексеевич специально составил программу так, чтобы репертуар не повторялся. Тоне он поручил в первый вечер исполнить сразу три песни. Она удивилась — обычно пела в концертах только одну. Поначалу решила, что он не важно себя чувствует и хочет максимально сократить собственное выступление. Но больным Всеволод Алексеевич совсем не выглядел, довольно живо пританцовывал, стараясь расшевелить озабоченную публику. Потом объявил её выход, и Тоня завела «Мамочку», как самую весёлую в репертуаре. На втором куплете вдруг почувствовала себя полной дурой — зрители не обращали на неё ни малейшего внимания. Невозмутимо беседовали, так что даже сквозь музыку доносился гул голосов. Она допела до конца и не услышала ни одного хлопка. Никто как будто не заметил её выступления. Даже спутницы «тузов» резко заинтересовались содержимым своих тарелок. Очевидно, русские народные песни им нравились ещё меньше Тумановской лирики. Тоня беспомощно оглянулась на стоящего в сторонке Туманова. Всеволод Алексеевич одобрительно ей кивнул, пой, мол, дальше. Пришлось петь «Барыню» и «Валенки». С тем же успехом.

После «Валенок» Всеволод Алексеевич забрал у неё микрофон, поблагодарив за выступление, и как ни в чём не бывало продолжил концерт. Тоня, совершенно обескураженная, вернулась на своё место в бэк-вокале. К тому моменту она уже получила неплохой опыт выступления в кабаках, но никогда ещё не встречала такого откровенного равнодушия. Зачем их тогда пригласили сюда, раз они никому не нужны? И как в такой атмосфере отработать ещё четыре концерта? Она не понимала, почему Туманов согласился на это предложение. Сколько же ему заплатили, что он, Народный артист, согласен так унижаться?

А Всеволод Алексеевич, как заведённый, отработал положенные полтора часа, поклонился, поблагодарил за внимание, которого толком и не было, и повернулся к коллективу, делая знак, что они свободны. Ясно, сам он останется ужинать с «тузами». Тоня вздохнула с облегчением и хотела уже побыстрее улизнуть в свою каюту, но Туманов её остановил.

— А ты далеко не уходи. Погуляй пока на палубе. Я подойду чуть позже.

У Тони сердце замерло. Значит, она не ошиблась, и продолжение всё-таки будет.