Счастья хватит на всех

В этот момент она и разревелась. Так что он, с тяжким вздохом, взял её под локоть и повёл в каюту. В её каюту, не свою. Усадил на кровать, дал платок, устроился в кресле напротив, закинув ногу на ногу. Подождал, пока она перестанет всхлипывать слишком сильно. Что случилось — не спрашивал. Вероятно, и так знал.

— Дурочка ты, — наконец произнёс он совершенно спокойно. — Ты хоть знаешь, сколько у него денег? Он всю нашу эстраду может купить, со всеми её премиями и народными артистами. Он же из тебя суперстар сделает. Тебе сказочно повезло, что он на тебя внимание обратил. Ты хоть в курсе, сколько девчонок, с музыкальным образованием, с внешними данными, хотят стать артистками? И ничего у них не получается. А ты счастливый билет вытянула.

Тоня подняла на него глаза. Туманов был совершенно серьёзен. То есть он ей предлагает… За деньги… Она что, проститутка, что ли?!

— Вы хотите, чтобы я с ним спала? — прошептала Тоня всё ещё надеясь, что ошиблась.

— Я ничего не хочу, — хмыкнул Туманов. — Это ты, кажется, хочешь быть звездой. А мои возможности не безграничны. Ну будешь ты подпевать у меня за спиной, ну станешь выходить с одной-двумя песнями в концерте. Дальше-то что? Перспектива какая? А никакой. Вот он, твой шанс.

— Меня устраивает стоять у вас за спиной, — выдавила Тоня, стараясь не заплакать снова. — Меня всё устраивает.

— А меня — нет, — вдруг вышел из себя Туманов. — Ну-ка прекрати реветь! Развели тут детский сад! Ты вообще видела, как вы с Кэт вместе смотритесь? Это же дуэт, достойный передачи «Аншлаг»! Про разницу голосов я просто молчу. У неё эстрадный вокал, у тебя народный. Ты, вступая вторым голосом, умудряешься даже меня заглушить!

— Вы не говорили…

— Я много чего не говорил! Учиться надо было, Тоня. Не на бухгалтера! И за внешностью следить, не жрать булки на ночь, например! Артист — это эстетика, понимаешь? А Максим из тебя человека сделает. Педагогов наймёт, фитнес-тренера какого-нибудь. Диск тебе запишет, клип снимет, пустит его в ротацию на телевидении. Только покладистей надо быть, девочка. Ласковее! Гонор немножко поубавить.

Тоня не верила своим ушам. Нет, кто угодно мог это сказать, но только не Всеволод Алексеевич. Не её Всеволод Алексеевич!

— Иди умойся, приведи себя в порядок. Переоденься во что-нибудь понаряднее, — продолжил Туманов. — И возвращайся. Я уверен, Максим сделает вид, что ничего не заметил.

Тоня покачала головой.

— Нет, Всеволод Алексеевич.

Тот аж в кресле выпрямился. Слово «нет» он явно не слышал в свой адрес уже очень давно.

— Я не пойду. Не нужна мне никакая карьера. Я хочу остаться у вас в коллективе.

— Ты вообще слышала, что я тебе сказал только что? — возмутился Туманов. — Ты забавная девушка, ты вносишь разнообразие в программу, да. Но как бэк-вокалистка ты мне не подходишь. И боюсь, это уже никак не исправить.

— Я готова остаться в вашем коллективе в любой роли, — прошептала Тоня. — Хотите, буду вам чай готовить, рубашки стирать. Что угодно…

Она сама от себя не ожидала. Потом думала, что на неё нашло? Надо было хлопнуть дверью и вернуться домой. Ещё не поздно, наверное, восстановиться в колледже. Но не хлопнула. Может быть, потому что на теплоходе хлопать было особенно нечем, и у них обоих оставалось как минимум четыре дня, чтобы остыть и подумать, как жить дальше. А скорее потому, что от одной мысли о возвращении в прежнюю серую жизнь, без музыки, без поездок, без грома аплодисментов, а главное, без него, без синих глаз, пусть даже холодных и равнодушных, хотелось немедленно броситься за борт. Нет, ни за что она не откажется от всего этого. Ни за что.

И Туманов вдруг согласился. Подумал с минуту, потёр виски и согласился.

— Хорошо, ты останешься в коллективе. Мне давно был нужен костюмер. Будешь следить за рубашками, брюками, стирать, гладить. Честно говоря, мне уже надоело заниматься этим самому. Но сразу предупреждаю, большой зарплаты, как у певицы, не жди. Это обслуживающая роль. И ты на испытательном сроке.

— Я ещё и гримировать вас могу, — пробормотала Тоня, разглаживая юбку на коленях. — У вас симметрично не получается.

Туманов обиженно вскинулся в кресле, но тут же обмяк, махнул рукой.

— Да и чёрт с тобой, гримируй.

Часть 5 Девочки

Поселилась Нурай у Сашки. А куда ей ещё было деваться? Сашка оказалась единственным человеком в Москве, да и вообще в России, которого она знала. Из аэропорта они добирались целую вечность: сначала на автобусе, потом на метро, от которого ещё шагали минут сорок по довольно зловещему в вечерних сумерках и словно вымершему кварталу между безликих многоэтажек.

— Я представляла себе Москву немного иначе, — пробормотала Нурай, когда Сашка нырнула в очередной двор, сокращая путь.

— Как большую Красную площадь с домиками по краям? — хмыкнула Сашка. — Ура, «дежурный» открыт. Пошли, купим пожрать что-нибудь.