Счастливая черкеска

— Еще мой отец, народный артист Советского Союза, Алибек Кантемиров говорил, что вдалеке от дома обычай надо блюсти особенно свято… И мой старший брат Ирбек, светлая ему память, тоже это всегда подчеркивал: будешь чтить свой обычай вдали от родины — Москва в конце концов вспомнит свой…

— Да будет так! — поднимает стакан старший. — За сказанное… Пусть эта наша бахсыма, домашний легкий напиток из кукурузы останется в наших краях самым крепким!

— Да будет так.

— И чтобы эти наши бездельники, которых мы часто балуем, выбрали чистую родниковую воду в наших горах, а не эту шипучку, название которой настоящему мужчине стыдно произносить…

— Ничего-ничего, завтра они тоже покажут, на что способны, — говорит My рад.

— Я знаю, что гость не должен спрашивать, но все-таки…

— Что будет завтра? — понимает Мурад. — Мы приготовили тебе маленький сюрприз: позвали тебя на тот день, когда у нас в Адыгее будет джегу — старинное игрище черкесов…

Красивая долина под Майкопом заполнена конными и пешими — участниками джегу и зрителями.

Всадники в черкесках — адыгейцы и казаки, группки танцоров в национальных костюмах, музыканты — баянисты, гармонисты, трещоточники… Доули будто отбивает ритм шуму и гулу голосов.

Не у знать отца Мурада: он тут — хатияко, один из главных распорядителей, задающих и тон, и темп праздника.

В передних рядах много пожилых, а на деревянных трибунах для зрителей — стайки молодежи, в том числе одетой по самой последней моде и по последней моде бесстыдно раздетой…

Меняется ритм, звучат выстрелы: праздник начался.

Первыми на лошадях выезжают мальчишки, среди которых наши герои — адыгеец Пшимаф Гунажоков и Коля Романов.

В спину им несется принятое нынче у «голопупой» молодежи улюлюканье, но это вызывает ответное сочувствие старших:

— Аи, молодцы!

— Аферэм!

— Давай-давай, мардж!

Хатияко, которому на джегу позволено многое, жестом привлекает внимание молодых и делает вид, что пытается распоясаться, расстегнуть штаны и тоже показать пупок…

На дружный смех оглядываются мальчишки: это не над ними, нет.

— Давай, давай, джигиты!..

Одобрительно покачивает головой почетный гость в почетном же окружении: и правда, молодцы.

А на дорожку с шашкой наголо вылетает конник: рубка лозы.

Он уже в годах, Владимир Удалов, главный ветеринар Республики Адыгея, но он, живущий в Майкопе, — и нынче чемпион Кубани, Краснодарского края.

Старая школа берет свое: затихает молодежь, в которой наверняка шевельнулось полузабытое чувство родства с миром джигитства…

Явно доволен гость — тоже ведь давно пожилой, но сохраняющий орлиную осанку настоящего горца…

— Человек на лошади не может состариться! — кричит хатияко.

И Мухтарбек вдруг беззащитно, как мальчик, говорит:

— Папа выезжал на арену цирка в Москве, когда ему было девяносто пять.

— Девяносто пять?

— Все в цирке вставали, когда это слышали…

Тут тоже почти все дружно встают: сперва удачный прыжок на лошади через белую бурку и вслед за этим — через черную, которая поднята еще выше.

Заканчивается сражение на шестах — начинаются состязания в «поднятии абаса». Девушки кладут на траву платочки, и джигиты один за другим подхватывает их одними губами…

Но вот одна из девушек вынимает из уха и кладет на платочек крошечную сережку.

Замирают зрители: не слишком ли? Удастся ли поднять и то, и другое?

Решится ли кто-нибудь?..

Есть!

Разогнувшийся в седле всадник бросает уздечку — в поднятых вверх руках и то, и другое.

— У нас в гостях! — громко начинает хатияко. — Знаменитый осетинский джигит! Сопредседатель гильдии каскадеров России Мухтарбек Кантемиров!

Гость кланяется публике, а хатияко, будто бы про себя бормоча, на самом деле громко говорит в микрофон:

— Неужели скажет, что может выступать только на собственном коне, но конь в этот раз остался у него дома?!

— На этот раз конь не нужен! — откликается вышедший в круг Мухтарбек. — В нашей гильдии каскадеров у меня есть и своя прямая обязанность, я руковожу секцией метателей… И ножики я с собой прихватил: чтобы поддерживать себя в форме, приходится каждый день упражняться… будем считать это тренировкой, можно?

— Можно? — переспрашивает публику хатияко.

Публика дружно гудит, и вот уже ножи, брошенные из разных положений, один за другим вонзаются в заветную «десятку».

С явным усилием вытаскивают их из деревянной подставки наши знакомые мальчишки, наперегонки несут гостю, отдают, глядя на него с восхищением.

— Хотите научиться? — спрашивает Мухтарбек.

Оба радостно кивают: еще бы!..

— Не только этому, — продолжает Мухтарбек. — Всему тому, что должен знать и уметь джигит?

Ну, еще бы!..

И начинается незапланированное распорядком праздника действо…