Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

У него ведь нет никакой информации о ней. А что если ее не примут? Если не кривить душой, то он очень надеялся найти ей здесь не только возможность получить экстренное лечение, но и убежище, чтобы не быть связанным ответственностью за ее жизнь. Омид стал читать дальше.

«У детей также спрашивают, при каких обстоятельствах они оказались разлученными со своими родителями. Если ребенок слишком мал, чтобы ответить на эти вопросы, сотрудник МККК, ведущий опрос, может получить эту информацию у любого человека, кто знает этого ребенка или доставил его в соответствующее учреждение…»

«Тут однозначно обо мне речь идет», — словно получив знак от Судьбы, осознал он. Выходит, что не удастся ему просто так скинуть с себя ответственность. Что делать? Его психическое состояние и без того оставляло желать лучшего, а тут еще забота о Малышке на неопределенное время. Он снова посмотрел на нее, вконец исхудавшую и осунувшуюся, больными глазами смотревшую на всех этих людей и думавшую неизвестно о чем.

«На протяжении всего времени, в течение которого ребенок будет оставаться без родителей, необходимо принимать меры, чтобы отслеживать и регистрировать его передвижения и заносить обновленную информа…»

До его слуха донесся разговор двух активно общавшихся женщин из очереди. Они успели за короткое время сменить несколько тем, и сейчас их беседа взяла курс на политические новости, важными из которых они сочли многочисленные беспорядки в столице и пугающая активность террористов, снова взявших заложников и транслирующих расправы в прямом эфире.

— На этот раз к ним попал маленький ребенок, — вздыхала одна из беседовавших.

— Да, я видела, — сочувственно вторила ей другая.

«Видела? Она сказала, что видела? Что именно она видела? Нужно спросить… Или может быть не стоит спрашивать, ведь нас могут узнать по видео или по той шедевральной фотографии. Но кто именно сейчас может узнать о том, что они находятся тут, в Красном Кресте?»

После инцидента на самолете, в деталях которого Омид так и не смог разобраться, он уже не доверял никому.

«Тут свои могут предать… А вдруг это будут люди из числа террористов, готовые отомстить за такую дерзкую выходку? Или может их распознают пограничники? И если…»

Страх. Страх способен заставить человека преодолевать его, тем самым становясь сильнее, крепче, выносливее, умнее. В то же самое время, не каждый человек, стоящий на распутье и сводящий многочисленные варианты развития событий к двум возможным, решается выбрать курс на борьбу со страхом. Некоторые сдаются без боя. Один из них, унося с собой исхудавшего, больного ребенка, только что украдкой покинул здание Красного Креста и решил как можно скорее добраться до своей заветной белой лодки, уносящей его к заветной цели и неведомо каким чудом остающейся невидимой для пограничников.

К ночи здоровье девочки резко ухудшилось. Она угасала на глазах, сжавшись в комок на постеленном Омидом покрывале и время от времени вздрагивая. Омид испугался того, как она смотрела перед собой. Он вдруг попытался представить, что она чувствовала в тот момент, о чем думала. Да, он в последнее время не раз дал возможность своим порокам проявиться, но человечность в нем не умерла окончательно. Он увидел малую долю того, что она на самом деле сейчас переживала и о чем думала, и это заставило броситься к ней, снять с себя свою куртку и дополнительно ею накрыть ее, чтобы хоть как-то показать свои чувства. От его прикосновения она сжалась еще сильнее. Он попросил прощения, сказав, что не хотел причинить ей боль, и тем не менее накрыл курткой и погладил ее по голове. Малышку мучил жар. Омид обреченно посмотрел на нее, а после продолжил движение на восток.

Свет утренней зари осветил девочку, лежавшую на дне лодки в той же позе, правда она была расслаблена и, несмотря на холодный морской воздух, уже не силилась сжаться в комок. Подняв голову и увидев ее такой, Омид замер на минуту, привыкая к первой мысли, посетившей его в этот день. Мысль эта оказалась страшной: Малышки больше не было. Ее ослабленный тяжкими испытаниями организм не смог противостоять болезни. Она умерла во сне, так и не успев согреться.