Счастливчик

— Не сердись, мне нужно идти. Впрочем, пойдем с нами, это продлится недолго.

Аня сбежала по лестнице, большие капли дождя стучали по зонту.

Ускорив шаг, Соляк поправил фуражку.

— А куда вы идете?

— Ты же слышал: в костел, на вечернюю мессу, это здесь недалеко.

Еще бы немного, и в этот ужасный день курсант обидел бы и панну Квятковскую. А дело все в том, что, услышав ее предложение, он остановился, энергично постучал себя по лбу, а что этот жест означает — известно каждому, и, чтобы не было сомнений, добавил:

— Ты что, Анка, спятила? Я пойду в костел?

— А что тут ужасного?

К счастью, как видно, молодая Квятковская имела чувство юмора и не была ханжой, потому что в тот момент, когда Анка говорила эти слова, она улыбалась распетушившемуся курсанту. И в довершение всего сказала:

— Впрочем, ты прав, вообще удивительно, как ты с такой физиономией на улицу вышел?

— А что?

— Посмотрись в зеркальце.

Сташек с ужасом заметил сияющий под глазом фонарь.

— Я боксировал утром. Аня, неужели тебе и вправду нужно идти?..

— Аня! Сколько тебя еще ждать?! — сердилась совсем уже постаревшая от негодования дама.

— Бегу, мама! — И Сташеку: — Видишь, мне нужно идти, ведь это же мама, понимаешь? Не сердись, зайди вечером или позвони завтра в институт. Чао!

— Привет!

Аня побежала за мамой, а курсант Соляк остался на улице под дождем, как пресловутое огородное чучело.

После такого, казалось бы, юмористического знакомства между будущей тещей и ее зятем начались более серьезные конфликты, и, как потом оказалось, длительные и с последствиями. К счастью, это не отразилось на отношении Ани к нему, что Соляк, в минуты раздумий над удивительными делами мира и людей, готов был, и, кажется, не без основания, считать любовью. Таким образом, несмотря на то что будущая теща не очень-то приветливо смотрела на «деревенщину», а к тому же еще «безбожника» и задиристого, как петух, курсанта, молодые люди дружили. Дружили, им было хорошо вместе; спорили и мирились, веселились и грустили — всякое бывало, но в одном они были уверены: вместе им всегда хорошо. Аня преподавала в школе, Сташек стал офицером.

— Ну так что, Аня, не пора ли нам поселиться вместе?

— Знаешь, это мысль! Гениальная, как всегда у тебя, ты прав — пора, и немедленно…

Только сейчас он понял, что Аня над ним смеется.

— Но я совершенно серьезно говорю: мы должны пожениться. Ведь я же тебя люблю, Аня!

— Глупенький… Я тоже хочу быть с тобой. Но все это не так просто, разве можно очертя голову…

— Не понимаю, что нам мешает. Мы взрослые люди, оба работаем.

— Хорошо, но где мы будем жить?

— Офицеру полагается квартира.

— А когда?

— Если мы поженимся, то, наверное, нам скорее дадут. Мой коллега Стефан Долина, ну, тот блондин, подпоручик, помнишь, мы в кино вместе ходили, он был с Магдой, с такой рыжей девушкой?

— Помню, ну и что?

— Они поженились и через несколько месяцев получили комнату с кухней. Надоело мне уже жить в казарме, да и наши встречи, словно мы прячемся, я приезжаю, уезжаю, даже нацеловаться с тобой не могу вволю.

— Так ты из-за этого хочешь жениться!

— Аня, будь посерьезней!

— Кто из нас несерьезный? Знаешь, Сташек, а ведь вначале, пока мы не получим квартиру, мы сможем жить у нас! Влодека весной взяли в армию, папа все время в разъездах, дома только мама. В этой комнатке наверху нам было бы хорошо.

— Ну, если на несколько месяцев, то пожалуй…

В конце концов они решили свадьбу назначить на осень. Бракосочетание какое? Конечно, только гражданское.

— Мама не согласится.

— Я на тебе женюсь или на маме?

— Это не аргумент… Пойми, ведь это моя мама. Она вырастила меня, выучила, одевала, содержала меня, а я ей за все должна теперь отплатить такой черной неблагодарностью?

— Тебе венчание в костеле нужно?

— Белое длинное платье, букет, свадебный кортеж, орган играет, красиво, правда?

— Аня, давай говорить серьезно!

— Серьезно… Если говорить серьезно, то мы уже не дети и хорошо знаем, что сто венчаний, проведи их хоть сам епископ, не помогут, если у людей что-нибудь не получается и они не хотят быть друг с другом.

Мать Ани расплакалась, когда они сказали о своих планах. Тесть пожал плечами, подмигнул Сташеку и налил густой вишневки в старые рюмки.

— Мама, мама, успокойся, вместо того чтобы радоваться, ты плачешь. Ну, всего хорошего, зятюшка.

— Ваше здоровье!

С тестем Сташек подружился сразу. Этот старый, много видевший на своем веку человек, потомственный рабочий, дома бывал редко, когда они встречались со Сташеком, то любили поговорить, сыграть партию в шахматы, выпить рюмку наливки. Мать выплакалась, расцеловала дочь, посетовала на то, что девочка так быстро стала взрослой, вот уже из дома бежать хочет, и даже на Сташека взглянула приветливо, а он — была не была — по такому случаю поцеловал теще руку. Другими словами, все шло хорошо, пока теща не сказала:

— Так вот, мои дорогие дети, мы с отцом против вашей воли не пойдем, Раз ты, дочка, выбрала его, а он тебя, видно, бог так хотел, и пусть он вас благословит. А помолвку и свадьбу мы закажем в нашем приходе, костел у нас здесь красивый, священник хороший, к тому же знакомый.