Счастливчик

Люди с факелами собрались в круг, то приседая, чтобы отогнуть полотнища парашютов и добраться до контейнеров с грузами, то распрямляясь во весь рост. Высоко подняв факелы, они бегали по рисовой стерне. «Похоже на танец, — подумалось Маляку. — Пир людоедов». Но это была не цветная картинка, представляющая Робинзона Крузо, а вооруженные мео, или пираты, как их здесь называли. Их не испугаешь даже выстрелами. Прекрасная, спасительная темнота. А они, трое, ослеплены светом факелов.

— Пора, — приказал майор. — Начинаем кричать.

Они нестройно заорали. Эхо во много раз усилило их голоса. Сават бегал согнувшись вдоль насыпи, то зажигал, то гасил фонарик, сверкавший над гривой сухих трав чужим, меловым светом. Наконец он положил его на насыпь. Из фонарика, прорезая ночь, лилась ясная полоса света.

Мео как бы оцепенели, а потом разбежались в разные стороны, чтобы в толпе не стать удобной мишенью. Они падали на землю, уползали, подобно ящерицам. Брошенные факелы рассыпали искры, поджигая стерню. Раздуваемый ветром огонь прыгал по траве и по высоко сжатой рисовой соломе, расползался в ширину, извлекая из мрака черные, по-кошачьи притаившиеся фигуры стрелков.

Один из них бесстрашно привстал на колени и послал очередь из автомата. Пули засвистели над валом, и тут же донесся усиленный эхом грохот. Маляк, скорчившись, вжался щекой в глину, чувствуя слабый запах вечерней сырости, свежевыкопанной земли. Он понял, что это запоздалый рефлекс, и устыдился собственной трусости. Стреляют в горящий фонарик — это майор умно придумал. Оба его товарища дико кричали, он тоже поднял голову. Они орали.

— Сдавайтесь! Бросайте оружие!

Крики разносились по долине, возвращались, отраженные эхом, и превращались в грозный рев. Крик спасал от страха, крик был не только вызовом, он бил по тем, внизу, сбивал с ног, заставлял ползти, шмыгнуть по-крысиному в ночь. Те, кто спрятался в темноте, убежали вниз, за насыпь следующего поля, и, придя в себя, начали стрелять. Кругом стоял свист и вой, а иногда и пуля с тупым звуком отскакивала от вала, за которым притаился Роберт. Скорчившись, он повернул голову и увидел множество факелов внизу, в деревне. Мео обходили их широким полукругом. «Ведь они же с огнями — значит, это не враги», — успокаивал он себя, подтолкнув локтем майора и показывая ему на новую опасность. Именно в этот момент огни начали пропадать, разбрызгиваться искрами, гасимые ударами о землю, затаптываемые нетерпеливыми ногами.

— Беги, — дышал ему в лицо Сават, — они идут в атаку.

Приподнявшись над насыпью, майор наугад стрелял из револьвера. Неожиданно, точно все это ему уже надоело, он повернулся и, выпустив из рук оружие, сделал несколько шагов, споткнулся и упал как подкошенный.

Маляк перебежал на четвереньках под прикрытием вала. Стерня колола ему руки, засохшие комья крошились под пальцами. Где-то сзади раздавались близкие выстрелы, — он знал, что это Коп Фен пытается задержать атакующих мео. Однако же Роберт не испытывал к нему благодарности — наоборот, злился: ведь это из-за них он попал в такую переделку. Могли бы и такое предвидеть, самонадеянные идиоты, скоты несчастные. Из-за них и мне достанется. Хрипло дыша, он бежал во всю прыть. Роберт видел, где кончался вал, потому что над черной полосой белело звездное небо. Дальше был спуск с горы, конец перевала, известковые скалы и густые заросли джунглей. Им владела лишь одна мысль: сбежать по террасам полей вниз, выбраться на дорогу, догнать автомобиль, — ведь шофер, должен остановиться, когда увидит его в свете фар; он заберет с собой, спасет.

Маляк, чуть пригнувшись, бежал вниз, склон ускорял его бег. Сзади все еще были слышны выстрелы. Сумка с лекарствами сбилась на живот, ремень фотоаппарата резал шею. «И все же хорошо, — мелькнула у него мысль, — что я их не бросил в первую минуту».

Стрельба на перевале утихла. Роберт, тяжело дыша, остановился и прислушался: доносились отдельные голоса — это радовались победе мео. Они взяли их в плен — Роберт отгонял от себя мысль о том, что его товарищей добили, хотя помнил, как упал Сават. Так падают убитые в кино. Первый раз он видел, как корчится человек, настигнутый пулей.

За перевалом стояло лохматое зарево факелов, а может быть, это был костер, потому что искры взлетали горстями. Теперь меня ищут, — он расслабил ремни, чтобы легче дышалось, — ищут третьего. Факелы появились над перевалом, люди из леса ими размахивали, подавая сигналы тем, кто был внизу, в деревне. Началась облава.