Счастливчик

Над площадкой, над фабрикой разносился яростный вой пламени. Но сейчас его отрывистый, непрерывный гул начал сопровождаться грохотом десятков моторов. Рычали дизели, неровно, но именно из этого хаоса звуков рождался новый мотив, время от времени заглушающий тот, первый. Он звучал, как удары множества металлических палок, как барабанная дробь, иногда ускоряя такт.

Среди всего этого разносился, как голос хора, крик людей. Они радовались не только присутствию машин, но и их силе и быстроте.

Но радость продолжалась недолго. Ведь пока еще ничего не изменилось, машины не могли заменить людей. Они могли только помочь, ускоряли работу. Поэтому снова надо было браться за лопаты, поплевать в натруженные ладони и бросать комья земли, чтобы скорее закончить это дело.

Горящее нефтехранилище оказалось в кольце. Со всех сторон была ясно видна линия свежей насыпи, второй круг, охватывающий огонь и старый внутренний ограждающий вал. Люди стояли плечом к плечу в цепи, лопатами нанося удары, словно в штыковой атаке. Экскаватор поворачивал свою руку, опускал ее и поднимал вверх, похожий на пушку, отыскивающую цель в небе. Бульдозеры подъезжали, отступали и снова двигались вперед, словно танки, которые таранят препятствие. Поддерживаемые силой машин, вспотевшие и усталые люди вели непрерывный бой.

Генерал склонился над разложенным на столе планом города. Он еще раз проверил, правильно ли расставлены силы, свободны ли дороги для эвакуации. На двух школьных досках солдаты выписывали все новые данные о том, сколько семей вывезено из опасной зоны, какое количество людей находится в зданиях школ. Информация сюда поступала постоянно, вбегали посыльные с радиостанции, докладывали дежурным офицерам.

Казалось, что генерал стоял просто так, в стороне, не принимая участия в происходящем. Но он контролировал все. Иногда задавал вопрос, время от времени что-то записывал на бумаге.

С этим городом ему уже один раз, много лет назад, пришлось столкнуться. Тогда он был еще майором и командовал батальоном пехоты, усиленным батареей сорокапятимиллиметровых орудий. Атака за атакой задыхалась на этой проклятой реке. Мосты гитлеровцы взорвали, а доты на противоположном берегу ставили огневую завесу из пулеметов и пушек. Каждый десант доходил только до середины реки, солдаты тонули, не имея возможности спастись.

В тот раз он смотрел в бинокль на этот город с ненавистью. Город был целью их атаки, такой близкий, но вода и высокий берег делали его неприступным. Тогда майор думал только об одном, что нужно любой ценой прорвать эту невидимую, несущую смерть стену.

Он с нетерпением ждал появления бомбардировщиков. Их вызвал командир дивизии, он просил также поддержать наступающих артиллерийским огнем. Время тянулось невыносимо медленно, а может быть, раздваивалось, шло двумя течениями: внутренним, которое, казалось, в быстром темпе неслось вперед, и независимым от человека, которое с железной последовательностью тянулось монотонно, без опозданий, но и без спешки. «Их еще нет, — сердито думал он, глядя на часы. — Но ведь еще рано, они не успели долететь».

Вбежал солдат и доложил, что в пятом квадрате прибавилось еще сорок три человека.

Генерал, не отрывая глаз от записей, спросил:

— Сколько у тебя на доске в пятом?

— Четыреста пятьдесят два человека, гражданин генерал.

— Четыреста пятьдесят пять, — поправил его генерал.

— Так точно, гражданин генерал.

— Считай как следует. В школу ходил?

— Ходил, гражданин генерал.

— Ну так ты должен помнить, что ошибаться нельзя.

— Так точно, гражданин генерал.

Но началось все неожиданно. Из глубины, откуда-то сзади, залаяли пушки. Снаряды летели над рекой, разрываясь на противоположном берегу. Ураганный огонь подавлял, месил воду и землю; вверх летели балки крыш, мешки с песком, куски тел в серо-зеленых мундирах. Майор все это отчетливо видел через свои стекла, смотрел, как в прах рассыпаются укрепления, не замечая людей. Он помнил только о своих, а тех считал чем-то, что нужно уничтожить, чтобы солдаты, которыми он командовал, могли прожить еще один день, еще один час. Сколько возможно — таков закон войны.

Через двадцать минут обстрел кончился. И он снова ждал, когда прилетят самолеты. Они появились на небе в три захода. Один за другим спускались самолеты из-под облаков к земле, оставляя свой след в виде взрывов бомб, вырывающих уличную мостовую, стальные трамвайные рельсы, внутренности земли.

«Это здесь. — Генерал положил палец на план города, на то место, откуда он когда-то командовал своим батальоном. — Это было здесь».

У реки стояла высокая, из красного кирпича евангелистская кирка, с колокольни которой корректировщик подавал координаты целей для батальонной батареи. Майор пошел туда, чтобы воочию взглянуть на город, чтобы окинуть его взглядом, прежде чем солдаты овладеют им.

— Куда идешь? — крикнул ему по-русски капитан Замяткин. — Останься, слышишь?

— Я сам знаю, что мне надо делать, — ответил майор, пожав плечами. — Пока меня нет, ты примешь командование.

— Слушаюсь! — Замяткин щелкнул каблуками. — А ты что? Смерти ищешь?