Счастливчик

– Если захотите, то – обещаю.

– А вы захотите?

– Что?

– Вы сами захотите через девять лет возвращаться?

В тот момент он не сомневался, что Раиса со своим не совсем женским чувством юмора просто пошутила. Однако со временем стало понятно, что она действительно мудрейший человек.

В это невозможно было поверить, но через пару недель он уже держал в руках паспорт на имя Рословцева Вениамина Сергеевича, русского, одна тысяча девятьсот сорок первого года рождения. Корме того, прилагались личный листок с подробной биографией, аттестат зрелости со свидетельством о среднем образовании и комсомольский билет. По словам Раисы, это был максимум, что она могла сделать. Одновременно она умоляла своего протеже быть осторожным и не наделать ошибок, особенно вначале. Аня же добавила, что ему нужно срочно устроиться на работу и поступить в ВУЗ. Заочно.

Биографию сочинила, конечно же, Раиса. «Родители» Вениамина Сергеевича погибли на фронте, а сам он воспитывался в Свердловском Детском Доме. Сразу после войны учреждение было расформировано, а Веня с некоторыми воспитанниками переехал в аналогичный Детский Дом в Горьком. Там он окончил школу и после этого отправился покорять целину. Как целинник, он получил отсрочку от армии. В Сестрорецк же приехал к девушке, с которой познакомился по почте и некоторое время с ней переписывался.

Изощренная фантазия этой женщины поражала. В описании жизненного пути Рословцева было предусмотрено все, чтобы Веня, не дай бог, не напоролся на кого-либо из «своего» прошлого. Сама же она рассказала, что «перевернула» все ленинградские архивы, чтобы создать достойную биографию. К слову сказать, что в тот год, когда Веня якобы уехал из Горького, сгорел весь архив Детского Дома. Совхоз в Казахстане, в котором он «трудился», тоже давно уже не существует, войдя в состав более крупного хозяйства.

– Чем же я могу вас отблагодарить, дорогая Раиса? – спросил Веня, изучив документы.

– Своим отношением к моей сестре.

– Что вы имеете в виду?

– Имею то, что если ты ее бросишь, то не пожалею себя, но сдам тебя со всеми потрохами.

С работой дело решилось быстро. В местном Доме культуры, кстати, оказалась вакансия аккомпаниатора. Веня явно не перетруждался. Заниматься приходилось в основном с детьми. Ему не составило никакого труда выучить все незамысловатые пионерские песни. Дети к нему тянулись, почувствовав в нем родственную душу. Душа эта, естественно, произрастала из опыта работы в ТЮЗе. Через какие-то несколько месяцев его популярность в городке уже превосходила Анину. Выходя на улицу, он чувствовал себя, как минимум, Киркоровым. В сентябре он подал документы в Ленинградский институт культуры. На музыкальный факультет заочного обучения.

У Вени было все хорошо. Полным счастливчиком он себя не чувствовал, но жизнь была явно спокойней той. Не было никаких соблазнов в виде друзей, подруг, а также всяческих атрибутов научно-технического прогресса. Это был плюс. Минусом же являлось то, что начал набирать вес и немного скучал по родителям. Представив же себе, что мама в шестьдесят седьмом еще не родилась, а отцу был всего один год, он эту тоску сразу отгонял. Часто заходила Раиса с вопросом: «Когда, наконец, поженитесь?». Веня неизменно отвечал, что к свадьбе нужно заработать денег и завести друзей, как потенциальных гостей. Первая из этих проблем начала решаться быстрее, чем Веня сам мог предположить.

Страна усиленно готовилась к круглой дате революции всех революций. Красный цвет по своей интенсивности уже превосходил все остальные. Однажды Веня за обедом решил пошутить на эту тему, сказав, что Россия все больше краснеет от стыда. В результате Аня так сильно поперхнулась, что едва отдышалась.

– Как ты можешь? Ты же комсомолец!

– Я даже не знаю, что это такое. Раиса не объяснила. Ты вот тоже сразу обвиняешь вместо того, чтобы политически меня просветить.

Девушка битый час на полном серьезе рассказывала о революции, Ленине, партии и комсомоле. Веня покорно слушал и задавался лишь одним вопросом – верит ли Анюта сама во все это?

Что означала идеология для советского общества, Веня изучал еще в школе. Родители его, слава богу, тоже почти половину жизни прожили в Советском Союзе и кое-что об этом рассказывали. Оба они точно были комсомольцами, а вот то, что и Веня однажды будет носить это звание, не поверили бы, конечно, даже они. За четыре месяца проживания в социалистическом обществе Веня уже много раз посещал комсомольские собрания. В основном, они проходили в Доме Культуры, но в связи с грядущим праздником его пару раз вызывали и в институт. В последний раз ректор дал поющим студентам задание подготовить музыкальные номера, то есть песню. Праздничный концерт должен был состояться пятого ноября.