Счастливчик

Он отошел от стола. Сердце прыгало, а голова пухла от мыслей. Сто граммов виски явно не привели его в равновесие. Может еще накатить? Нет, этого делать точно нельзя. Во-первых, Федоровна не даст, а во-вторых, необходимо контролировать ситуацию. Ситуация же складывалась следующим образом: здешняя жизнь протекала уже с учетом его деятельности в прошлом. Песни Рословцева это подтверждают. Это можно проверить и другими фактами. Кроме того, портал закрылся окончательно. Это подтверждает история знаменитого композитора. Так ли это? Тот исчез именно тогда, когда Веня возвратился в настоящее время. А если бы он не возвращался? Или вообще не попадал бы в прошлое. Ведь, до его перемещения здесь никто и слыхом не слыхивал ни о каком Рословцеве. Следовательно, портал все же мог быть открыт и сейчас. Если Веня вновь вернется в прошлое, то история Рословцева продолжится, а при его следующем появлении друзья будут вспоминать уже и то, что он натворит в следующие девять лет. Вот это полет мысли! Мозги можно вывихнуть! Так рассуждал Веня. Еще он думал о том, что в принципе можно сходить к камню и все проверить.

Однако в любом случае делать это было рано. Необходимо было поговорить с Редькиным, большим любителем всяческих необычных исторических фактов, да и истории вообще. Помимо этого, просто необходимо позвонить родителям.

К выполнению первого пункта программы было решено приступить немедленно. С этой целью Веня направился к берегу, где ведущий актер, разувшись, с наслаждением ходил по границе воды и суши.

– Ром, это и есть твое обещанное купание?

– Для начала достаточно и этого. Потом видно будет. А ты что, желаешь окунуться?

– Нет, – засмеялся Веня. – Раньше июля не купаюсь. Ну, если только куда-нибудь не выезжаю.

– В этом сезоне куда лыжи навострил?

– Еще не решил. Друзья тащат на Байкал, но пока упираюсь.

– Здешняя водичка тебе покажется парным молоком по сравнению с той…

– Да, кстати о друзьях. Вчера в клубе разговор зашел о наших космонавтах. Поспорили, сколько среди них было жертв. Я сказал, что одна, а они утверждали – две…

– Ну, вы даете, пацаны! Нашли тему. Наверное, и баб привлекли к увлекательному разговору? А так, ты был прав – Комаров в шестьдесят седьмом разбился. И все.

– А Союз одиннадцать?

– Ты что, чувак? Вообще-то там было три космонавта. Все живы – здоровы, по-моему, до сих пор. Примерно-показательный полет был. Писали, что готовили его особо тщательно.

– Послушай, Ром, у меня к тебе есть еще одна просьба на историческую тему. Ты не мог бы мне напомнить самые значительные события с семьдесят шестого по восемьдесят пятый годы прошлого века.

– Это мы с тобой тут до ночи будем вспоминать. А зачем тебе?

– Сегодня вечером опять встречаемся. Чувствую, что разговор будет об этом.

– Ну, тогда пожалуйста, – подозрительно взглянул на коллегу Редькин. – Только учти, что какие-то мирные политические даты меня не интересуют. Я знаю лишь катастрофы, смерти и тому подобное.

– То, что нужно, – кивнул Веня, сосредоточив внимание на рассказе Редькина.

Лекция заняла не более пяти минут. Что-то запомнилось, что-то нет, но в любом случае она была полезна Ростовцеву, не говоря уже о Рословцеве. После столь содержательного разговора Веня проследовал в салон автобуса, чтобы со своего заряжающегося мобильника позвонить родителям. Он пожалел, что не догадался использовать его в качестве диктофона во время разговора с Редькиным. Макс, несмотря ни на что, все же сообразил поставить телефон на ускоренную зарядку, поэтому батарейка была заполнена почти наполовину.

Установив часы мобильника в соответствии с электронными часами автобуса, Веня набрал номер домашнего телефона. Трубку взяла мама:

– Сынок, что-то случилось? Ты же вчера вечером звонил.

– Нет, мама, все нормально. Просто соскучился.

– Мы с отцом тоже каждый день о тебе думаем. А мне ты часто снишься. Только вот последний сон… тьфу… не буду об этом.

– Ну, а все же. Что за сон, мама?

– Да, чушь какая-то. Приснилось, что к нам приходит какой-то дед и говорит: «Здравствуйте, я ваш сын Веня». Ты представляешь?

– Не обращай внимания, мама. Это, наверное, к перемене погоды. Отец дома?

– Рядом. Рвет трубку.

– Привет, Венец.

– Привет, пап, как здоровье?

– Лучше всех.

– Мама вчера говорила, что на днях у тебя сердце прихватило…

– Ничего страшного. Таблеток попил и все в порядке. Ты лучше о себе расскажи. Когда нас осчастливишь?

– Я и так стараюсь.

– Женишься когда, спрашиваю?

Веня не нашелся, что ответить отцу. Знал бы тот, что фактически у него уже имеется внук, которому пошел шестой год. Но в таком случае, Вене сейчас тридцать пять, а отцу, как и было – пятьдесят два. Чокнуться можно, если не сказать хуже.

– Скоро, пап. Ты узнаешь об этом первый. Послушай, хочу задать тебе вопрос не в тему…

– Валяй.

– Если бы ты имел возможность, какую бы советскую катастрофу предотвратил?

– Неожиданный поворот… в какой период?

– Начиная с семидесятых годов.

– Чернобыльскую, конечно.

– Спасибо, пап, целуй за меня маму. Я вас очень люблю. До свидания.

– Пока, сын.