Счастливчик (СИ)

С Ди после такого разговора (моего монолога, если уж быть честным) у нас устанавливаются вполне себе сносные добрососедские отношения. Она рассказывает мне сплетни, которые услышала на кухне, я ей -- как идет работа. Девушка больше не зажимается в моем присутствии и улыбается, что-то рассказывая. А однажды даже смеется в голос, пока я бегаю по комнате, запустив руки в волосы, и пытаюсь понять, что делаю не так (в тот день я решил внести в программу кое-какие изменения, а она взяла и "посыпалась").

В моем понимании, именно так живут в общежитиях: мы не враги, и не друзья, но при этом и не чужие.

Ди не жалуется мне, а я не жалуюсь ей. Да мне и не на что жаловаться, серьезно, дело-то движется. Ну, устал немного разве что.

О чем молчит Дилайла, не знаю, заверяет, что все хорошо. Спрашиваю Нину, говорит то же самое. Не донимаю.

Иногда помогаю Ди обрабатывать снова порезанные пальцы. По сравнению с тем разом, за который я расплатился кофеваркой, раны не такие глубокие, но от работы на кухне появляются с завидным постоянством.

Один раз и Дилайле приходится изображать медсестру и перематывать мою конечность -- сорвалась отвертка и воткнулась мне в руку между большим и указательным пальцем. Ночь, и травма не такая серьезная, чтобы бежать в медблок и будить Джорджа, так что справляемся самостоятельно. Мне даже не приходится просить, Ди первой предлагает свою помощь. Мы же добрые соседи, верно?

Вот и соседствуем.

Спина только побаливает от спанья на полу.

***

Давно уже сплю без снов. Просто проваливаюсь в темноту и, кажется, сразу же встаю под звон будильника.

Но сегодня все иначе.

Вроде бы понимаю, что вижу сон: ну не могу же я оказаться на Лондоре, когда засыпал на проклятой Пандоре. Но все слишком реально: и наша гостиная, и солнечный свет, льющийся из огромных окон, и летний ветерок, колышущий тюль, и даже Хрящ, вальяжно развалившийся на спинке дивана и время от времени обмахивающий себя пушистым хвостом. А еще Морган...

Она стоит напротив меня, уперев руки в бока, и не менее реальна, чем все остальное. На ней почему-то не гражданская одежда и не синяя военная форма Лондорского флота -- Миранда во всем черном, как работники Пандоры. Смотрит враждебно, даже зло.

Морган никогда на меня так не смотрит, поэтому отшатываюсь. В ответ на мое движение ее губы трогает ледяная, страшная улыбка.

-- Почему ты молчишь? -- произносит жестко, требует ответа, и у меня появляется ощущение, что я очнулся на середине разговора.

Не понимаю, качаю головой.

-- А что говорить? -- спрашиваю.

-- Почему ты не явился к госпоже Корденец. Я трижды тебя спросила. Ты что, не слушаешь?

Моргаю от неожиданности.

-- При чем тут эта женщина?

-- Что значит -- при чем? -- Миранда злится. -- Ты же знаешь, что она обещала вложить в Академию большие деньги. Мы нуждаемся в инвестициях. Что тебе стоило заткнуться и пойти к ней, как она хотела? Я думала, мы договорились.

Что-что-что?

-- Ты продаешь меня? За деньги? -- не верю. Это же Морган, моя Морган, так не бывает. -- Мам, ты что?

В ответ Миранда запрокидывает голову и смеется. Вздрагиваю.

-- Ах, теперь ты зовешь меня мамой? Поздно, ставки сделаны. Дора ждет тебя у себя.

Все еще не верю, качаю головой.

-- Что за бред? -- делаю последнюю попытку достучаться до нее. -- Да не пойду я никуда!

-- Ах, не пойдешь?! -- Морган стремительно шагает ко мне и залепляет зубодробительную пощечину, так, что моя голова отлетает, как у тряпичной куклы.

Пораженно дотрагиваюсь до щеки, отступаю на шаг назад, снова увеличивая расстояние между нами. Смотрю на нее во все глаза, а у Морган почему-то светлые волосы, светлые, совсем как у меня.

Светлые...

Это неправильно...

Это ошибка в программе, Миранда -- брюнетка...

Я снова где-то слажал, данные легли неправильно...

Я перепишу...

-- Лаки! Лаки, проснись! -- доносится до меня, словно из другой реальности. -- Лаки, проснись немедленно!

Ди.

Выныриваю из сна, как из-под воды. Резко сажусь, судорожно хватая ртом воздух. Дилайла возле меня на полу, зажжен верхний свет. У девушки встревоженный вид.

-- Ты кричал, -- поясняет. -- С тобой все в порядке?

-- В полном...

Хочу ответить спокойно, сказать, что мне всего лишь приснился кошмар, но выходит слишком хрипло. Да и замолкаю, не договорив, потому что чувствую, как по губам и подбородку льется что-то горячее.

Опускаю голову и ошалело смотрю, как с моего лица срываются красные капли и падают на грудь, на живот.

-- Господи, Лаки! -- вскрикивает Ди. -- Сейчас, -- поспешно поднимается на ноги. -- Сиди, я сейчас принесу полотенце.

-- Не надо... полотенце, -- останавливаю ее, неловко зажимая себе нос. Это же надо, никогда в жизни такого не было. Кровь носом, конечно, шла и не раз, но тогда мне его как-никак разбивали. -- Я сам.

Девушка не спорит, отходит с дороги. Встаю и иду в ванную.

Мельком бросаю взгляд на свое отражение в зеркале (восставший зомби) и включаю воду. Кровь еще идет.