Счастливчик (СИ)

-- Вроде того, -- Мэг -- крепкий орешек, доброжелательность доброжелательностью, но в то, что посторонним знать не положено, она меня посвящать не станет. Вздыхает: -- Если выручим приличные деньги, то, может, наймем, наконец, новых повара и механика. На корабле не лучшие времена, сам видишь.

-- Угу, -- поддакиваю. Вижу-то я вижу, только вряд ли вся проблема в вакантных должностях.

-- Мне пора, -- напоминает Мэг. -- Жду тебя у себя, обработаю шею.

Нечего там обрабатывать, порез и порез, но предпочитаю не спорить, киваю. Перед спаррингом с Эдом лучше не портить отношения с медиком.

Маргарет уходит, и я обнаруживаю, что на камбузе остаемся только я, Ди и Дилан. Остальных уже и след простыл, а эти сидят, о чем-то спорят.

Дилайла бросает взгляд в сторону стойки, из-за которой я все еще не вышел, и решительно отодвигает свой стул, встает.

-- Ди, не стоит этого делать, -- преувеличенно громко отговаривает ее брат, даже пытается остановить.

-- Прекрати, -- шипит девушка, вырывая руку.

-- Дура! -- бросает в сердцах Дилан, поворачивается и почему-то дарит мне обвиняющий взгляд. Ну, здравствуйте, я-то тут при чем?

Однако тут же понимаю -- при чем, потому что Дилайла направляется ко мне. Проходит несколько шагов, затем оборачивается и многозначительно смотрит на брата, давая понять, что не стоит ее контролировать.

За их противостоянием любопытно наблюдать, особенно учитывая, что у меня нет ни братьев, ни сестер.

Дилан закатывает глаза, Ди складывает руки на груди.

Борьба взглядов, в которой сестра одерживает неоспоримую победу. Брат психует, бьет кулаком по столу, с грохотом отодвигает стул и, впечатывая каблуки в пол, покидает камбуз. Разве что пыльный шлейф за собой не оставил для полноты картины. Нервный парень.

Быстро выбрасываю Дилана из головы, потому что Дилайла подходит к стойке, и на ее лице впервые нет ни капли воинственности.

-- Я хотела извиниться, -- выдает без предисловий.

Мои брови взлетают вверх, а на губы ползет идиотская улыбка. Серьезно? Есть контакт!

Прихожу в себя. Ерунда какая-то.

-- За что? -- ее братец мог бы и извиниться за свои скоропалительные выводы, а Ди к этому отношения не имеет.

Но девушка настроена решительно.

-- За то, что произошло вчера между тобой и Диланом, -- поясняет, будто бы я сам не догадался, о чем она. -- Я объяснила им с отцом, что ты ко мне и пальцем не притронулся, я просто была расстроена.

"И не притронешься", -- тем не менее говорит ее взгляд.

-- Ты тут ни при чем, -- озвучиваю свои мысли.

Выражение ее лица смягчается. У меня создается впечатление, что она ожидала от меня праведного гнева и обвинений в свой адрес. Нелепая мысль, по-настоящему нелепая.

-- Хорошо, -- кивает Дилайла. -- Я просто хотела прояснить ситуацию.

-- Они о тебе заботятся, я понимаю. Все нормально, -- говорю и тут же об этом жалею, потому что глаза Ди снова начинают метать молнии.

-- Это не забота, это тотальный контроль, -- возмущается она, но быстро берет себя в руки. -- Но к тебе это не имеет отношения, это между нами тремя. Дилан больше к тебе не полезет.

Что-то мне совсем не нравятся ее рассуждения о "таких, как я" в сочетании с болезненной реакцией отца и брата на потенциальную попытку приставать к девушке. Надеюсь, это всего лишь моя богатая фантазия.

-- Пусть лезет, если хочет, -- усмехаюсь, надеясь разрядить обстановку, -- но того, что в следующий раз его нос не будет сломан, не гарантирую.

Дилайла кривится.

-- Хвастаешь?

И в мыслях не было.

Качаю головой:

-- Твой брат -- не боец.

-- Вот и не калечь его, -- Ди впивается в меня взглядом.

Я для нее -- никто, а он -- любимый брат. Вчера Дилан, ничего не видя перед собой, бросился защищать честь сестры, а сегодня она вступается за него.

Мне хочется пообещать ей, что, что бы ни случилось, я и пальцем не трону ее брата, но такое обещание слишком легко нарушить. Если он снова вздумает на меня напасть, у меня не хватит терпения стоять и ждать, пока его кулак устанет.

-- Калечить не буду, -- отвечаю серьезно.

Дилайла кивает каким-то своим мыслям и собирается уйти, потом останавливается и оборачивается. Весело прищуривается.

-- А ты, что, решил заделаться коком?

Вот уж что никогда не входило в список моих жизненных целей.

-- Я хотел поесть, -- отвечаю чистую правду.

Ди дарит мне долгий задумчивый взгляд.

-- Сходи на Альбере и возвращайся домой, -- даже не советует -- просит.

После чего разворачивается и уходит так быстро, будто боится, что я брошусь за ней вслед. Нервные здесь все какие-то.

Долетим до Альберы, там и посмотрим, что я буду делать. У меня еще шесть дней на оценку обстановки.

ГЛАВА 8

Маргарет, не торопясь, наносит на порез мазь с запахом мяты, клеит пластырь. Закатываю глаза, но Мэг проще уступить, чем объяснить ей, почему не нужно что-либо делать. Выйду и отдеру -- делов-то.

Мятная мазь холодит, а пластырь сверху стягивает кожу. Царапина начинает неистово зудеть. Пытаюсь почесаться, но медик немедленно дает мне по руке.

-- Не вздумай, -- предупреждает, угрожающе хмурясь.

Ладно, выйду из медблока, оторву пластырь и тогда почешусь вдоволь.