Счастливчик Старр

— Оба,— сразу же выпалил Бигман.

Кук предложил закурить. А затем взял сам сигарету, с рассеянным видом размял ее на тыльной стороне ладони.

— Правда такова. Меркурий очень плотен. Вначале надеялись на богатейшие месторождения тяжелых металлов: свинца, серебра, ртути, платины, золота. Они были. Не такие, как ожидалось, но достаточно богатые. К несчастью разработка их была неэкономична. Работа на рудниках здесь и перевозка породы на Землю или даже на Луну, делала себестоимость слишком высокой. Что же касается местного объяснения, то там все по-другому. Пятьдесят лет назад, когда обсерватория была впервые заселена, рудники продолжали еще разрабатываться, хотя некоторые шахты были уже закрыты. Первые астрономы слушали рассказы рудокопов и пересказывали их новичкам.

— Что же это за рассказы? —спросил Бигман.

— Кажется, о том, как умирали в шахтах.

— Пески Марса! — вскричал Бигман,— умирают везде. Вы думаете, кто-нибудь живет вечно?

— Они замерзали.

— Вот как?

— Это были загадочные случаи замерзания. В то время шахты были довольно хорошо утеплены и к тому же работали энергетические блоки в их скафандрах. Рассказы постепенно приукрашивались, и в конце концов рудокопы стали спускаться в главные шахты только группами, а во второстепенные не спускались вообще. И рудники закрыли.

Лаки кивнул и сказал:

— Вы достанете схемы шахт?

— Прямо сейчас. И заменю изо-скафандры.

Готовились, как к большой экспедиции. Новый изо-скафандр, заменивший разрезанный, был заново испытан. Кроме того, были и обычные скафандры для пребывания на Теневой стороне. Схемы были доставлены и изучены. Лаки вместе с Куком набросали возможный маршрут экспедиции, идущий по направлению к главным шахтам. Бигман остался упаковать контейнеры с гомогенизированной пищей и водой, которые можно было употреблять, находясь в скафандре. Проверяли заряды энергобаллонов и давление в кислородных баллонах, замеряли работоспособность блока удаления отходов и регенерации воды. Сам Лаки совершил небольшое путешествие к «Метеору» по поверхности Меркурия, взяв с собой полевой ранец, содержимое которого он не обсудил с Бигманом. Вернулся Лаки без него, но с двумя небольшими приборами, похожими на толстые пряжки от ремней, немного изогнутые, тускло-стального цвета с красным стеклянным огоньком-треугольником в центре.

— Что это? — спросил Бигман.

— Экспериментальные микроэргометры,— сказал Лаки.— Они аналогичны корабельным, которые находятся на борту.

— Насколько они чувствительны?

— Конечно, не на сотни тысяч миль, как корабельные, но с их помощью можно обнаружить атомный генератор в пределах десяти миль. Смотри, Бигман, он реагирует на тебя. Видишь?

Ноготь большого пальца Лаки надавил на маленькую выпуклость на одной из сторон приборчика. Изнутри выдвинулся металлический отросток, потом спрятался обратно, и в то же время красное пятнышко на поверхности приборчика ярко вспыхнуло. Лаки стал поворачивать прибор в разные стороны. На одной из них красный треугольник запылал с яркостью новой звезды.

— Это, вероятно, направление, в котором находится атомная энергетическая установка купола,— заметил Лаки,— мы отрегулируем приборчики. Они немного разболтались.

Он занялся регулировкой с помощью двух маленьких кнопок, которые были вделаны в корпус так тщательно, что казались почти незаметными. Работая, он улыбался, его совсем еще молодое лицо сияло от удовольствия.

— Ты знаешь, Бигман, не было еще такого случая, чтобы я навестил дядюшку Гектора и он не познакомил меня с какой-нибудь новой безделушкой, разработанной Советом. Он утверждает, что в сложных ситуациях, которые всегда подстерегают нас,— ты ведь знаешь, как он говорит — нам всегда могут понадобиться эти вещи. Я иногда думаю, что он всего-навсего хочет, чтобы мы провели полевые испытания этих новинок. Хотя они могут и пригодиться.

— Каким образом. Лаки?

— А вот как, Бигман. Если в рудниках есть сириане, у них должен быть небольшой атомный генератор. Им ведь нужна энергия для тепла, для электролиза воды и мало ли еще для каких нужд. Этот эргометр может засечь генератор на довольно приличном расстоянии. А с другой стороны...

Он замолчал и Бигман знал, что означало это молчание. У Лаки появилась мысль, насчет которой он позднее будет говорить, как о слишком неопределенной и слишком сырой для обсуждения.

— Один из эргометров для меня? — спросил Бигман.

— Конечно,— проговорил Лаки, бросая один из приборов Бигману. Тот поймал его на лету.

Хенли Кук уже ожидал их, когда они переступили порог каюты, уже в скафандрах, но держа шлемы в руках.

— Я думаю проводить вас до ближайшей шахты,— сказал он.

— Спасибо,— ответил Лаки.

В куполе заканчивался мертвый час. Жизнь человека всегда основывалась на земном чередовании дня и ночи, даже когда дня и ночи не было вообще. Лаки специально выбрал это время, так как не хотел пойти в рудники во главе любопытствующей процессии. Доктор Певерал разделял его мнение. Коридоры купола были пустыми, а свет тусклым. Тяжелая тишина окружала их, и только шаги гулко звучали в пустых помещениях. Кук остановился.

— Это вход номер два.