Счастливчик Старр

— Я умею водить ракеты не хуже Джонкинса.

— Тем не менее вы занесены в наши списки, как сеятель.

— И к тому же очень хороший. А что, в сеятелях не нуждаются?

— Послушайте, Бигман, ваше имя находится у меня в списках. Это все, что я могу сказать. Я вам дам знать, если что-нибудь подвернется.

Он с преувеличенным вниманием стал перелистывать книгу записей, лежащую перед ним, делая вид, что не обращает внимания на малыша.

— Ну, хорошо, я отсюда никуда не уйду,— прокричал Бигман.— И когда к вам поступит следующая заявка на работу, то заполню ее я. Если они не желают именно меня, то я хочу, чтобы об этом было сказано мне лично. Мне, вы понимаете! Мне, Джонсу Бигману, лично!

Человек, сидящий за столом, ничего не ответил. Бигман уселся, что-то бормоча себе под нос. Дэвид Старр поднялся и подошел к столу. В конторе некому было оспаривать его право на очередь.

Он заявил:

— Я бы хотел получить работу.

Человек поднял голову, пододвинул к себе чистый лист бумаги — бланк по найму и перо.

— Какую?

— Любую работу на ферме, которая только у вас есть.

— Вы житель Марса?

— Нет, сэр. Я с Земли.

— Извините, к сожалению, ничего не могу предложить.

— Послушайте,— сказал Дэвид.— Я умею работать, и мне нужна работа. Великая Галактика, неужели существует закон, по которому землянину не устроиться на работу?

— Конечно, нет, но не имея опыта работы на фермах, вы не сумеете ничего там делать.

— От этого работа не становится мне менее нужной.

— Работы сколько угодно и в пределах города. Следующее окно.

— Я не могу устроиться в городе.— Человек за столом с любопытством посмотрел на Дэвида, и ему нетрудно было понять, что творилось у него в голове. Люди прилетали на Марс по самым разным причинам, и одна из них была та, что Земля становилась для них слишком неуютной. Когда на Марс сообщалось о сбежавшем преступнике, все города тщательно прочесывались в его поисках, но еще никто и никогда не находил преследуемого человека на марсианских фермах. Для Синдикатов Ферм лучшим фармбоем был тот, кому некуда было уйти. Они защищали таких людей и заботились о том, чтобы они не были выданы властям Земли, которых они недолюбливали и презирали.

— Имя? — спросил клерк, опять опустив глаза на бланк.

— Дик Вильямс,— ответил Дэвид, называя имя, под которым он зарегистрировал свой звездолет

Клерк не спросил у него документов.

— Где вас можно найти?

— Отель Лэндис, комната 212.

— Есть хоть какой-нибудь опыт работы?

Вопросы текли бесконечно. Большинство граф в бланке осталось незаполненным. Клерк вздохнул, вложил бланк в прорезь машины, которая автоматически сфотографирует его на микропленку, подклеит к делу и запишет в постоянный архив конторы. После этого он посмотрел на Дэвида.

— Я дам вам знать,— сказал он.

Но голос его не обнадеживал.

Дэвид отвернулся. Они и не ожидал, что у него сразу все получится, но по крайней мере, ему удалось официально зарегистрироваться, как человеку, ищущему работу. Следующий шаг... Он вздрогнул. Трое людей вошли в контору. При виде их Бигман рассвирепел и вскочил на ноги. Он стоял к ним лицом, чуть прижав руки к своим высоким сапогам, хотя Дэвид и не видел в руках никакого оружия. Трое вошедших остановились, и тот, который шел позади, рассмеялся и сказал:

— Похоже, что перед нами Бигман[1] — наш могущественный карлик. Может быть, он ищет работу, босс?

Говорящий был широк в плечах, а нос его был расплющен. Во рту у него торчала пережеванная сигара из зеленого марсианского табака, а на лице была щетина трехдневной давности.

— Спокойно, Грисвольд,— сказал шедший впереди

Это был не слишком высокий, полный человек с мягкой кожей на щеках и шее. Его комбинезон был типичен для обитателей Марса, но сделан из куда более дорогой и мягкой материи, чем у любого находившегося в этой комнате. Его высокие сапоги были алого и розового цвета. Во время своих дальнейших скитаний по Марсу Дэвиду Старру не удалось увидеть двух пар одинаковых сапог ни по дизайну, ни по цвету. И вообще, сапоги на Марсе были вроде паспорта на Земле — они отличали каждого фармбоя. Бигман шел к этим трем людям, и его маленькая грудь вздымалась, лицо было перекошено яростью.

— Мне нужны мои рекомендации, Хенз. У меня есть на них право,— кричал он человеку, шедшему впереди.

Тот спокойно ответил:

— Ты не стоишь никаких рекомендаций, Бигман.

— Я не могу устроиться на приличную работу без рекомендательных писем. Я проработал в течение двух лет и делал все, что от меня требовали.

— Ты делал куда больше того, что от тебя требовали. С дороги!

Он прошел мимо Бигмана, приблизился к столу и сказал:

— Мне нужен опытный сеятель, по-настоящему хороший. И желательно, чтобы он был достаточно высок, а то мне только что пришлось отделаться от коротышки, которого и разглядеть-то нельзя.

Намек для Бигмана был очевиден.