Счастливчик Старр

— Не поздно и сейчас, — холодно произнес Лаки. — Вам хорошо видно оттуда? — Он поднял руку ладонью вперед и закатал рукав.

— Я не подойду ближе, — гневно произнес Паннер.

Лаки ничего не ответил. За него все сказала его рука. Кожа на внутренней части его запястья много лет назад была обработана весьма сложным образом. Отзываясь на особое усилие воли Лаки, на его запястье потемнело и постепенно стало черным овальное пятно. Внутри пятна маленькие желтые точки расположились в виде Большой Медведицы и Ориона. Паннер ловил открытым ртом воздух. Не многие из людей имели возможность видеть этот знак Совета, но каждый с детства знал о том, что этот неизменный знак удостоверяет личность члена Совета Наук. У Паннера не осталось выбора. Молча, с видимой неохотой, он снял силовое поле и выбрался из своего укрытия. Бигман яростно бросился на него.

— Я сверну тебе челюсть! Ты, недоразвитый…

Лаки оттащил его в сторону.

— Забудем об этом, Бигман. Человек имел такое же право подозревать нас, как мы подозревали его. Успокойся.

Паннер пожал плечами.

— Логично.

— Да. Я думаю, теперь мы можем доверять друг другу.

— Вы — может быть, — язвительно произнес главный инженер, — вы удостоверили свою личность. А как насчет этого маленького крикуна? Кто удостоверит его личность?

Бигман бессвязно завизжал и ринулся вперед. Лаки едва успел перехватить его.

— Я удостоверяю его личность и несу за него полную ответственность… Теперь нам, пожалуй, пора вернуться, пока нас не начали разыскивать. Все, что произошло здесь, остается, конечно, строго между нами.

Затем, словно ничего не случилось, они продолжали подниматься наверх. В каюте, предоставленной советнику, была двухъярусная кровать и умывальник, из которого могла течь лишь маленькая струйка воды. Даже, казалось, тесные каюты «Метеора» были роскошными по сравнению с этой. Пока Лаки обтирал губкой шею и плечи, Бигман уселся на верхнюю койку, скрестив ноги. Они разговаривали шепотом — у стен тоже могут быть уши.

— Послушай, Лаки, — начал Бнгман, — предположим, я подойду к каждому человеку на корабле, я имею в виду тех десятерых, о которых мы ничего но знаем. Предположим, я затею с каждым из них драку, обзову как следует пли что-нибудь в этом роде? Не будет ли обозначать, что парень, не решающийся меня ударить, и есть робот?

— Не обязательно. Этот человек может не захотеть нарушить корабельную дисциплину, или знать, как ловко ты обращаешься с игольчатым оружием, или не решится враждовать с Советом Наук, или не пожелает бить человека ниже его ростом.

— О, не продолжай, Лаки, — Бигман помолчал, а затем осторожно спросил:

— Я все думаю, почему ты так уверен, что робот на корабле? А не мог ли он все же остать. я на Юпитере Девять?

— Это, конечно, возможно. И все гаки я уверен, что робот здесь, на корабле. Не знаю почему, но уверен, — задумчиво произнес Лаки и глаза его потемнели. Он прилег на кровать и постучал ногтем по зубам. — В этот первый день, когда мы прибыли на Юпитер Девять, что-то случилось.

— Что?

— Если бы мне было известно? Догадка вертелась у меня в голове в ту первую ночь. Я знал, или думал, что знаю, что-то важное, но оно как-то ускользнуло от меня. Я не могу вернуть это ощущение. Великая Галактика! Клянусь, если бы я был на Земле, то подвергнулся бы добровольно психообработке. Я старался, как только мог! Упорно думал, полностью отключал сознание. Когда мы были на нижних уровнях вместе с Паннером, я заставлял себя говорить. Я надеялся, если обсуждать все аспекты этой задачи, мысль опять появится. Нет. Из за этой мысли я чувствую такую уверенность. Я не сомневаюсь, что один из членов экипажа — робот. Я сделал подсознательный вывод — мне бы только прикоснуться к этой мысли и я буду знать ответ. Мне бы только прикоснуться к ней.

Лаки говорил почти отчаянно. Бигман никогда не видел Лаки в таком состоянии. Он произнес обеспокоенно:

— Oii, нам лучше немного поспать.

— Да, лучше поспать.

Немного позже Бигман прошептал в темноту:

— Эй, Лаки, а почему ты так уверен, что я не робот?

Лаки прошептал в ответ:

— Потому что сирианиты не могли бы создать робота с таким отвратительным лицом, — он быстро поднял руку, защищаясь от летящей подушки.