Счастливчики

Все просто молчат, как обычно. Так они делают всегда. Хранят молчание и притворяются, что все равны, что все мы пережили одно и то же, что все в здании пострадали одинаково.

А потом Джейк садится, и я срываюсь.

То был не первый раз за эти месяцы, когда я ввязалась в драку, совсем не первый, но самый ужасный. Самый жестокий. Я отключилась. Я мало что помню после того, как прыгнула на спину Джейка, раздирая ногтями его лицо, только как кто-то тащит меня прочь и крепко обхватывает, удерживая мои руки.

А потом я стояла в офисе Роуз-Брэйди, и моя мама тоже как-то там оказалась, и вот я уже дома. Я никогда больше не видела Джейка и никогда не возвращалась туда, в ту школу, полную призраков и демонов, и боже, какое же счастье.

Позже я узнала, что это была Хим. Она оттащила меня, держала и не давала сделать что-то непоправимое.

Я так никогда ее и не поблагодарила.

Глава 26 Зак

Мэй притихла, и я не знаю, как поднять ей настроение. Завожу машину на парковку и выключаю двигатель.

Мэй не реагирует. Она за миллион миль отсюда – руки сжаты в кулаки, смотрит прямо перед собой, в темноту ночи.

Я понятия не имею, что делать, поэтому говорю голосом, который звучит слишком громко и фальшиво:

– Приехали!

Она вздрагивает и несколько раз моргает, возвращаясь в настоящее. Смотрит вокруг.

– Гм. Где мы, черт возьми? Я думала, мы куда-то поесть направлялись? – На улице тихо, а стоянка пуста. Если присмотреться, можно разглядеть вдали тусклый силуэт детской площадки.

Теперь, когда мы здесь, мой план кажется глупым. Я думал, это будет романтично – заявиться ночью на игровую площадку. Прямо как в фильмах восьмидесятых, которые мы смотрели с отцом. Я представлял, как качаю ее на качелях, Мэй отпускает все, что держит внутри, и мы ведем пронзительный, глубокий разговор о жизни. Такое понравилось бы Розе. Вместо этого, глядя в кромешную черноту ночи и видя, как тихо на детской площадке, как пустынно и как темно, я осознаю свою ошибку.

Изо всех сил стараюсь не смотреть Мэй в глаза, потому что мне дико стыдно.

Через пару мгновений она машет рукой перед моим носом.

– Алло? Кто-нибудь есть дома? Что мы тут делаем?

Тру лоб, смотрю на нее и мямлю:

– Я думал, будет романтично.

– Что конкретно? – ухмыляется Мэй.

– Э… привезти тебя ночью на игровую площадку? Я не хотел просто поехать куда-то и поесть вместе. Думал устроить что-то в стиле фильмов Джона Хьюза.

– Кого? – хмурится Мэй.

Потираю шею.

– Режиссер такой, еще снял… не важно. Я идиот. Думал, тут будут другие люди, фонари и все такое. А здесь темно, тихо и пусто… – Выдавливаю улыбку. – Прямо сцена из начала «Закона и порядка»[8].

Мэй прижимается к окну.

– Нет, нет, – спешно заверяю я. – В смысле, просто обстановка похожа, ну, темный парк. Не то чтобы наша ночь пошла в том направлении… – Она смотрит так, будто у меня восемь голов. – О боже, конечно, нет! Я даже не знаю, почему так сказал. – «Почему я не могу просто заткнуться?» – Прости. Мне нельзя разрешать говорить. Вообще. Пожалуйста, просто не обращай на меня внимания. Если хочешь уехать отсюда на такси, я вызову. – Я опускаю голову на руль.

Слышу кашель, а потом Мэй смеется. От души, до слез. Она даже икает.

Потрясающе.

Я сам начинаю хихикать.

– Знаю, знаю. Отличный поступок с моей стороны, верно? Я думал, будет суперкруто.

Она вытирает глаза.

– Что ж, я ценю твои усилия, но да, тут немного жутко. Может быть, я не самый романтичный человек, но мне больше по душе свет и цивилизация. – Она оглядывает меня. – Боже, мы оба такие фрики. Я рада, что встретила тебя, Теллер. Даже если твоя мама сволочь. Сто лет так не смеялась.

Мое сердце пропускает удар.

– Кстати, – ухмыляется Мэй, – я приняла твой запрос в инстаграме.

Ерзаю на месте, надеясь, что она не сочла меня слишком назойливым. Я знаю, что Мэй приняла запрос – причем еще утром. Я прокрутил ее страницу до самого начала, что было несложно, поскольку последние одиннадцать месяцев Мэй ничего не публиковала, а до этого снимков тоже было не очень много.

– Могу я спросить … – Она замолкает и прочищает горло. – Ты не обязан отвечать, если вопрос странный и все такое, но кто та девушка?

Конечно, я знаю, о ком она говорит. Вздыхаю про себя. Мэй продолжает:

– Я видела ее вместе с группой – она была на прослушиваниях, а затем на концерте. Я думала, она подруга Мэтта, но потом увидела ту фотографию, где вы, ребята, целуетесь? – Мэй рассматривает свои ногти, будто ей все равно, но мне кажется, что, возможно, ей не совсем все равно.

На этот раз вздыхаю вслух. Надо было удалить ту фигню.

– Ага. Она моя бывшая. Сейчас действительно встречается с Мэттом, тут ты не ошиблась.

Мэй кривится.

– Фу. Да он же с виду полный козел.

– Хуже некуда. Но это я виноват, что они вместе. Когда мама решила защищать стрелка, – Мэй морщится, – Роза была сильно против. Дело дошло до того, что нам не удавалось поговорить без упоминания этой темы. Поэтому я сказал Розе, что мне нужно немного подумать, и следующее, что я знаю – она встречается с Мэттом. И это в значительной степени похоже на любые события моей жизни после того, как мама взяла то дело.