Счастливчики

Я хочу поцеловать Мэй. Она сидит здесь, рядом со мной, рассказывает мне все эти истории о своем брате, а я только и думаю, как хочу ее поцеловать. Боже, Зак, ну ты и придурок! Я знаю, знаю, насколько это сейчас неуместно. Ничего не могу с собой поделать.

Я все равно хочу.

Кладу руку на диван в нескольких дюймах от нее, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не обнять Мэй. Я знаю, что, если так сделаю, ее глаза потеряют свет, который начал в них возвращаться, и мы откатимся назад, туда, где и были, к лекциям о неуместных прикосновениях и неправильном выборе времени.

Это сложно. Вслушиваться в ее слова и смотреть ей в глаза.

Очень сложно.

Глава 29 Мэй

Я продолжаю говорить. Не понимаю, почему не могу заткнуться, ведь до этого только и делала, что молчала. Зак кладет руку на диван, растопырив пальцы, и на мгновение кажется, что он сейчас меня обнимет, но нет. Я говорю и говорю, и думаю, что, возможно, это к лучшему.

Нет, это определенно к лучшему.

Но затем моя глупая рука решает плюнуть на мои размышления и сделать то, что вздумается, и приближается к его.

Когда наши ладони соприкасаются, глаза Зака расширяются от удивления.

Глава 30 Зак

Я пытаюсь решить, не слишком ли много прочел в том, что ее рука приближается к моей, как вдруг мы внезапно соприкасаемся.

Глава 31 Мэй

Мое сердце бьется так громко, что наверняка слышно на другом конце планеты. Прежде, в более уравновешенные времена, я никогда не делала первый шаг в отношениях.

Чувствую себя обнаженной.

Глава 32 Зак

Я могу либо сидеть и бояться шевельнуться, пока моя ладонь лежит под ее, точно вялая рыба, либо в кои-то веки взять на себя ответственность за свою жизнь.

Да к черту все.

Медленно тянусь к щеке Мэй. Ее кожа такая мягкая. Наши глаза встречаются, на этот раз мне не нужно вычислять, что произойдет, и я не хочу прятаться.

Глава 33 Мэй

А потом он целует меня, и все нервные окончания в моем теле, которые, как я думала, умерли в тот день в прошлом году, возвращаются к жизни.

Глава 34 Зак

Да.

Глава 35 Мэй

После ухода Зака в доме тихо. Родители до сих пор не вернулись. Забавно – я была для них невидимкой с тех пор, как стало ясно, что у Джордана есть то, чего нет у меня, что его мозг работает чудесным, таинственным образом и его нужно развивать во что-то великое. Может быть, теперь я просто чувствую это острее. Прежде родители вспоминали обо мне лишь в привязке к Джордану. Или, может быть, потому что брат сам заставлял их – всегда старался вовлечь меня в беседу за обеденным столом, даже последние несколько лет, когда мы с ним неделями не разговаривали.

Теперь его больше нет, и все рухнуло. Без него мы с родителями не знаем, как общаться друг с другом. Я не осознавала этого, но брат был тем клеем, что удерживал нас всех вместе. Теперь мы рассыпались, болтаемся рядом, занимаем одно и то же пространство, но никогда не пересекаемся.

Поднимаюсь наверх с телефоном в руке.

Приходит сообщение. Люси.

Ну, выкладывай.

Закатываю глаза. Прикидываю, как передать этот поцелуй словами, и мои щеки становятся горячими.

И я понимаю, что мне не все равно. Твою мать. Живот сводит от угрызений совести.

Он ничего, – отвечаю я Люси по пути в свою комнату.

Огооо. Он тебе нравится!!!

Это не вопрос.

Ну да, вроде бы.

МЭЙ, я так рада!

Я практически слышу ее радостный вопль через весь город.

Ну хоть кто-то из нас.

Люси шлет мне закатывающий глаза смайлик.

Любишь ты драмы. Придешь к нам с бабулей на завтрак? Мы твои любимые черничные блинчики испечем.

Плюхаюсь на кровать и по очереди скидываю туфли, запуская их через всю комнату.

Ладно. Ничего не попишешь, Люси знает путь к моему сердцу. Блинчики ее бабушки легендарны. Уже могу сказать, как пройдет этот самый завтрак: перекрестный допрос от Люси и бабули о двух последних ночах и куча вопросов о моих чувствах.

Вот почему прошлый год я пряталась под одеялом. Я не имею права двигаться дальше, возвращаться в школу, влюбляться в парня, играть на трубе, петь, смеяться, жить – ведь у Джордана ничего этого не будет.

Вообще ничего.

В тишине спальни на меня снова ложится удушающая тяжесть всего, что я скрываю – от Люси, от Зака, от Хим, от родителей.

Телефон звонит. Смотрю на экран, ожидая новое сообщение от подруги, но нет, оно от Зака.

Мое предательское сердце подпрыгивает.

Глава 36 Зак

Прошло четыре дня с нашего с Мэй поцелуя, и я больше ни о чем не могу думать. Впервые с тех пор, как мама взяла дело, время не тянется как густая вязкая слизь.

Ничто меня больше не беспокоит – ни Мэтт, ни Роза, ни родители. Все они ушли на задний план, их очертания размылись за жаром губ Мэй и ощущением ее ладони в моей. Изо всех сил стараюсь не давить на нее, дать ей привыкнуть к тому, что между нами происходит, – а это нелегко, учитывая, кто моя мать, – и как же это сложно.

Ничего не хочу, только видеть Мэй.