Счастливчики

У меня перехватывает дыхание. Я поднимаю взгляд от своей тарелки. Миссис Теллер выжидающе смотрит на меня, как родитель, что задает другу своего ребенка нормальный вопрос. Я не знаю, могу ли это сделать – вести обычный, нормальный разговор с этой женщиной. Она связана с Дэвидом таким образом, который я не в состоянии до конца сформулировать, – она дышала тем же воздухом, что и он, сидела с ним в одном помещении, смотрела ему в глаза.

Между ее вопросом и моим ответом простирается тишина, мучительная тишина, которая начинает разъедать мне кожу и грызть кости.

Зак вмешивается, пытаясь отвлечь ее внимание от меня.

– Мы знакомы по школе, мама.

– Ах. – Она вроде как удивляется. Еще немного ест, а затем снова поворачивается ко мне. – Просто… ты выглядишь так знакомо. Я думала, что знаю всех друзей Зака. Мы раньше не встречались?

Я качаю головой. Кажется, мой голос отключился, и я временно онемела.

– Она новенькая, мама, – снова отвечает за меня Зак.

Мой живот переворачивается. Скорей бы ужин закончился, чтобы Мишель Теллер не успела узнать обо мне никаких подробностей.

– Куда ты ходила раньше? – Она наклоняет голову и впервые внимательно на меня смотрит.

– Раньше? – пискляво переспрашиваю я.

– До Куинси Адамс? В какую школу?

Только хочу сказать, что была на домашнем обучении, но меня заглушает голос Зака:

– Она ходила в Картер.

Я даже рот разеваю, потому что… черт возьми, Зак? Но когда я смотрю на него, он выглядит настолько потрясенным собственными же словами, что мне не хватает сил на него разозлиться. Этот момент был неизбежным. Сейчас мать Зака все выяснит.

Я знала это, как только она вошла в этот дом.

Что-то вспыхивает на лице Мишель Теллер, но она берет себя в руки, прежде чем я успеваю это расшифровать. Она поднимает бровь.

– Правда? Ты ходила в Картер?

Я киваю.

Она морщит лоб.

– Как ты сказала, тебя зовут?

Я сглатываю. Рука Зака находит мою под столом.

– Мэй. – Мое имя застревает у меня в горле.

– Мэй? – Она поджимает губы. – Не очень распространенное имя.

Я пожимаю плечами. Ужас глыбой оседает в моем животе.

– Как твоя фамилия, Мэй? – прищуривается она.

– Мама, – снова вмешивается Зак. – Отвянь.

Она обрывает его взглядом.

– Макгинти, – я давлюсь этим словом.

– Макгинти? – Она смотрит на Зака за подтверждением. Он смертельно бледен. – Она сказала Макгинти?

Он кивает.

Гвен и мистер Теллер молчат. Весь стол перестает есть. Все смотрят на Мишель Теллер и меня, как будто ждут взрыва.

– Как у Джордана Макгинти? Его сестра-близнец? – переспрашивает она задушенным голосом.

Когда я это слышу, то впервые с начала обеда оживаю. Кем эта леди себя считает, что разбрасывается его именем?

– Да. Джордан был моим братом, – мой голос дрожит, что меня бесит. Я заставляю себя встретиться с ней взглядом.

– Я очень сожалею о твоей потере, Мэй. – Ее слова звучат холодно, но взгляд, который она бросает на меня, противоречит ее тону. Миссис Теллер выглядит опустошенной. До странного взволнованной. Как будто она не знает, как справиться с этой ситуацией.

Что ж, хорошо, я тоже не знаю.

Она поворачивается к отцу Зака:

– Ты знал?

– Нет. Я понятия не имел.

Ярость все сильнее кипит в моем животе. Как она смеет вести себя так, будто мне в ее доме не рады? Да ей следует броситься к моим ногам, умолять простить ее за то, что она защищает тот кусок дерьма, который убил моего брата.

Адвокатесса вздыхает и говорит мне:

– Мне жаль. Правда. Это необычная ситуация, если не сказать больше. Вот бы меня кто-то предупредил заранее…

– Я как-то не подумал, что ты решишь вернуться домой, – бормочет Зак.

Она смотрит на него, а затем поворачивается ко мне. Скалится зубастой крокодильей улыбкой.

– Нам просто придется старательно не замечать слона в комнате, и тогда все будет в порядке, с юридической точки зрения.

Я с силой вонзаю ногти в ладонь.

– Отлично. Меня устраивает.

Последнее, что мне хочется, это что-либо с ней обсуждать.

После этого обед превращается в одну большую неловкость, даже хуже, чем прежде. Я отступаю в свою собственную голову, мир размыт, слова вокруг приглушены тревогой, пронизывающей мое тело. Папа Зака пытается поддерживать беседу, отпускает шутки, пытаясь хоть как-то смягчить одну из самых паршивых ситуаций в мировой истории. Боль в моем животе становится невозможной, поэтому я глотаю стакан за стаканом воду, просто чтобы чем-то заняться.

После ужина Зак тащит меня в гостиную. Судя по виду, он готов расплакаться.

– Мне так жаль. Я не знаю, что на меня нашло. Не знаю, почему я сказал о Картере. Что со мной не так? Она спросила, и… я не знаю. Я не знаю, что случилось. Мне очень жаль.

Я качаю головой и закрываю глаза, прячась от его лица, его слов, света гостиной. Через мгновение я их открываю. Я слишком устала, чтобы расстраиваться. Слишком устала, чтобы прямо сейчас с чем-то разбираться.

– Все нормально. – Слабо пожимаю плечами. – Это должно было случиться.

Так и есть. Когда я согласилась приехать сюда, я запустила цепь событий. Зак не заставлял меня приходить. Я сама согласилась.

– Я просто хочу домой.

– Я отвезу тебя, – говорит он.

Киваю в знак благодарности.