Счастливо оставаться!

Вчера футболист в полумраке ресторана показывал ей неоднократно прооперированное колено, сурово признавал, что придется расстаться со спортом, и таинственно намекал на трудное детство, проведенное без отца с мужественной матерью. И уже вчера, в полумраке ресторана, Вика почти любила своего будущего мужа и отца будущих детей.

– Родишь мне девочку? – с дрожью в голосе спрашивал Гена, опускаясь на колени перед возлюбленной.

Вика, сглатывая комок в горле, молча старательно кивала головой.

– А мальчика? – жаждал продолжения бывший спортсмен.

И Вика снова кивала.

В течение полугода Гена посещал все репетиции и выступления будущей жены и с видом знатока даже давал советы, смысл которых был понятен исключительно ему одному. «Сестрички» за эти полгода к нему привыкли и меняли наряды в его присутствии, нисколько не смущаясь.

У самого футболиста дела шли плохо: заканчивался контракт и вместе с ним спортивная карьера. Виной тому стали то ли травма, то ли любовь к расслаблению. Вечерком. За столом. За пивком. Одним словом, будущее смотрело на Геннадия Вольчика то ли одобрительно, то ли с издевкой. Пытаясь разобраться в гримасах грядущего, Гена строил планы. Вариант первый: бизнес – женитьба. Вариант второй: женитьба – бизнес.

Футболист Вольчик склонялся к первому. К его истекающим тридцати четырем годам он имел не только подошедшую к концу спортивную карьеру, но и неудачный брак с женщиной из пограничного города Чоп. У расторгнутого союза имелись свои последствия – сын Стас, входящий в подростковый возраст, и навсегда закрывшая свои двери когда-то Генина квартира. Женщину, в ней проживающую, Вольчик раньше называл любимой, теперь – исключительно сукой. И встречу с ней объяснял вмешательством черных сил в свою обещающую быть светлой судьбу. А расставание – божьим промыслом.

Под знаком все того же божьего провидения рассматривал он встречу с коллективом «Сестры Баттерфляй», а точнее – с главной его бабочкой.

Пока Вика порхала, Гена налаживал бизнес. Знакомый с принципами фарцы не понаслышке, бывший футболист Вольчик обобщил печальный опыт начала девяностых, нащупал нужную нишу и приобрел место на рынке. И над Гениной головой приветливо засияло дружественное солнце. Точнее – два. Одно из них именовалось символичным именем Виктория.

Первое обеспечивало Вольчику стабильный спрос особенно в весенне-летний период, второе – домашний уют. Очки покупались благодарными краснодарцами, щи подавались обаятельной Викой, почти полгода примеряющей на себя роль будущей жены.

«Можно доверять…» – размышлял про себя Гена и аккуратно, со свистом втягивал в себя обжигающие щи. И все бы ничего, если бы не ночные бдения в гримерке под доносящиеся из ресторанного зала аплодисменты и крики «бис!». Пытаясь справиться с приступами глухой ревности, краснодарский бизнесмен водружал свое оплывающее от полноценных домашних обедов тело у барной стойки и расслаблялся в ожидании окончания программы.

Снисходительные охранники сопровождали отяжелевшего Гену в гримерку и сдавали на руки бледной от электрического света Вике. Та с вымученной улыбкой подставляла будущему мужу плечо и тащила Вольчика сначала до машины, а потом до квартиры, коридор которой был заставлен коробками с солнцезащитными очками.

Гена извинялся за причиненные неудобства и просил чаю, не дождавшись которого, засыпал, уронив голову на стол. Вика печально смотрела на храпящего Вольчика и задумчиво размешивала сахар в пол-литровом бокале.

«Надо что-то делать!» – грустила она, вздрагивая от Гениного храпа.

«Надо что-то делать!» – молил о помощи Вольчик, рассматривая в зеркале свою опухшую физиономию.

«Надо что-то делать!» – предупреждали Вику сестры Баттерфляй, опасаясь за судьбу успешного трио.

«Что-о-о-о?!» – орала в ответ растерянная Вика.

«Не вздумай выйти за него замуж!» – в очередной раз били тревогу родители, обнаружив на тоненьких лапках бабочки фиолетовые синяки.

«Выходи за меня замуж», – предлагал протрезвевший к утру Гена. И она серьезно раздумывала над предложением новоиспеченного бизнесмена.

Секс перед завтраком, после завтрака, перед обедом и, если получится, после стирал ночное беспокойство и сулил бесконечное удовольствие. Вика решилась.

– Да-да-да! – выдохнула она ему в ухо, и Гена полетел.

Объявили о помолвке – Вольчик праздновал помолвку. Выбирали свадебное платье – Гена отмечал каждую примерку. Покупка туфель закончилась трехдневным загулом. Вика не выдержала и сказала: «Стоп!»

Вольчик рыдал и обещал закодироваться. Будущая жена пряталась у родителей. Гена приобрел баллончик с краской и старательно выводил под окнами «Я люблю тебя!». Вика задраивала окна и не подходила к телефону. Бывший футболист часами просиживал на лавочке у подъезда, вызывая жалость соседей. Вика была непреклонна.