Счастливое недоразумение

– Конечно, да, мадемуазель. – Мадам подзывает помощницу с простыней и ножницами. – Вы будете очень элегантны. Это крик моды. Когда ваши волосы подрежут, поговорим о свадебном платье. Вашему мужу, милорду, понравятся короткие волосы, поскольку вы будете похожи на мальчика, а все англичане...

– Только не мой брат, – перебивает миссис Шиллингтон.

Меня сажают на табурет и повязывают вокруг шеи простыню. Щелкают ножницы, мои локоны летят на пол. Я просто в ужасе.

– Истинная элегантность в форме головы, именно это создает моду, – говорит мадам, и они с миссис Шиллингтон удовлетворенно кивают. Помощница мечется вокруг меня, наклоняет мою голову то в одну, то в другую сторону, с хмурым видом дергая и подравнивая волосы. Тем временем миссис Шиллингтон с бокалом вина (как я ей завидую!) просматривает модные картинки и образцы тканей. У меня такое чувство, что о фасоне и цвете платья я могу высказаться так же мало, как о стиле прически.

Мадам выложила на стойку тусклую бледно-зеленую ткань и бросила сверху золотую ленту. Мадам Белльвуар и миссис Шиллингтон смотрят на ткань и отделку, потом на меня, и обе качают головами. Мадам убирает золотую ленту и заменяет ее узкой серебряной. Обе кивают, так двое мужчин, выкопав яму, отбрасывают лопаты, удовлетворенные хорошо сделанной работой.

– Ненавижу зеленый, – объявляю я, выплюнув волосы изо рта.

На меня не обращают внимания.

Щелканье ножниц вокруг моей головы прекращается. Встав передо мной, помощница мадам присматривается к моей голове и ерошит волосы.

– Так! – Мадам Белльвуар набрасывает ткань мне на плечо, бледный шелк скользит по моему лифу и каскадом ложится у ног.

Ее помощница подает зеркало. Я вижу свое отражение, и у меня останавливается дыхание.

Мэрианн – она все-таки просила меня называть ее по имени – отказывается входить в наш дом, когда я возвращаюсь домой. Оказывается, кто-то из ее детей немного нездоров и она торопится к ним. Мы говорили очень мало, но я чувствую, что она союзник, возможно, друг. Я испытываю к ней более теплые чувства, чем к будущему мужу, которого, как я теперь понимаю, не увижу до нашей свадьбы.

Войдя в дом, я не позволяю лакею взять мою шляпу и с покрытой головой вхожу в гостиную.

К моему большому облегчению, не я сейчас героиня в семейной драме. Эту роль присвоил мой брат Джордж, растянувшийся на кушетке прямо в грязных сапогах – только ему и Генри это позволительно, – а мама рядом с ним причитает и стонет с миской в руке.

– В чем дело, Джордж? – спрашиваю я. Он садится.

– Шад замечательный парень! – Я теперь вижу, что у брата подбит глаз, и сырой бифштекс, с которого кровь капает на галстук, не украшает его внешность. – Он провел со мной несколько раундов у Джексона. Видела бы ты его правый хук! Потрясающий парень, превосходный спортсмен. Быстро двигается, просто черт...

Мать при последнем слове испускает дрожащий вздох.

– Прошу прощения, – продолжает брат. – Я был не слишком увлечен идеей твоего брака с ним, Лотти, считал, что он малость заносчивый... я хочу сказать...

– Ты хочешь сказать, что это с тобой сделал Шад? – пугаюсь я.

– Да, и нанес несколько ударов по ребрам. Думаю, одно сломал, но теперь мне уже лучше.

– Умоляю, ложись, мой дорогой мальчик! – патетично восклицает мама. Поставив миску на маленький стол, она тянется к графину с кордиалом.

– Ты совсем спятил, Джордж?

Брат пожимает плечами, на его лице все та же глупая гордая улыбка.

– С его стороны чертовски благородно пригласить меня на раунд, это все, что я могу сказать. Я с гордостью пожму ему руку и назову братом.

– Но вчера вечером ты хотел его убить.

– Ах это... – Он машет рукой. – Мы теперь лучшие друзья.

– Очень мило. – Я снимаю шляпку, довольная воцарившейся вдруг тишиной. Джордж прекращает свой дурацкий лепет, стеклянный стакан матери со звоном приземляется на столе.

– Боже милостивый! – говорит брат. – Ты похожа на мальчишку.

– Нет, не похожа.

– Твое главное украшение! – стонет мать и снова тянется за графином. – Потеряно, навсегда потеряно!

– А это мое платье. – Я подсовываю ей эскиз мадам.

Джордж заглядывает ей через плечо, капля крови падает на бумагу.

– Черт побери... прошу прощения, мэм... Напоминает сорочку. Нужно цветы вокруг прицепить... оборки какие-нибудь.

– Спасибо, братец. В следующий раз, отправляясь к модистке, я проконсультируюсь с тобой. Или поедем со мной, и она сможет залепить тебе пощечину.

– Очень смешно. – Брат спускает грязные ноги в сапогах с дивана на пол. – Мне пора в клуб. Дождаться не могу, когда расскажу приятелям о Шаде. Интересно, он даст мне рекомендацию в клуб «Уайте»? – Джордж выходит из комнаты, немузыкально насвистывая.

Мама стонет:

– Это платье. У него совсем нет... лифа.

– Вы ошибаетесь, мэм.

– Ты будешь неприлично выглядеть на собственной свадьбе. Позор!

– Мэм, вы, конечно, понимаете, почему лиф так низко вырезан?

Мама вместо ответа снова наполняет стакан с водой.

– Насколько я поняла, для того, чтобы мой муж не принял меня за мальчика, поскольку и мадам Белльвуар и миссис Шиллингтон любезно объяснили мне, что если он это сделает, шанса на наследника не будет.