Счастливое недоразумение

– Не сейчас. – Я с каждой минутой становлюсь все угрюмее. Схватив из корзины последнюю бутылку шампанского, я открываю ее, замотав юбками, чтобы заглушить хлопок пробки. – Кто-нибудь хочет? Хорошо. – Я бросаю бокал в корзину и делаю большой глоток из горлышка.

– Шарлотта! – Энн хватает меня за руку и отводит в сторону. – Ты не можешь явиться на дуэль пьяной.

– Почему?

– Мы должны убедить их своим моральным превосходством. – Она поправляет на мне шляпу. – И ты должна улыбаться.

– К черту улыбки. Хватит с меня этого идиотизма. – Оттолкнув Энн, я иду через кусты на мужские голоса. Мои башмаки темнеют от росы.

Позади меня Энн пищит что-то о грабителях и «будь осторожна, Шарлотта». У меня сильное подозрение, что Бетти и Джереми занялись друг другом прямо у тропинки, поскольку слышу, как Энн громким шепотом окликает их. Земля клонится вниз в лесистую лощину, где задержался туман. Голоса теперь смолкли. Снова подкрепившись из бутылки, я пускаюсь бегом и вылетаю на небольшую поляну. Уверена, Энн сочла бы это отличным местом для пикника, если бы не пистолет Щада, нацеленный прямо на меня.

Вспышка, грохот, Шад скрывается в облаке дыма, что-то чиркает меня по руке выше локтя. Для пчел еще слишком рано. Но эта «пчела» сбивает меня на землю, в лужу разлитого шампанского.

– Дьявол, все на мне! – Я думала, что выпила почти всю бутылку. Почему тогда так мокро и...

– Черт бы вас побрал, вы пьяны! – рычит Шад, опускаясь рядом со мной на колени. Он рвет мою мантилью, и мне чертовски больно.

Шад кричит, чтобы принесли нож или скальпель. Я бью его, но мой рукав, как я теперь вижу, потемнел не от шампанского, а от крови. Это кровь Шада? Нет, моя.

– Вы меня ранили!

– Не мешайте, глупая вы женщина. – Кто-то дал ему нож. Я вижу, как он блеснул серебром в лучах поднявшегося солнца.

Я кричу, поскольку лезвие разрывает рукав моей накидки и прохладный утренний воздух обжигает кожу.

– Что вы делаете? Она новая! Вы ее испортили!

– Если ткань попадет в рану, вы умрете.

Я смотрю на свою оголенную руку, по ней течет кровь. Много крови. Она течет по разрезанному рукаву на траву.

– Смотрите на меня, Шарлотта. – Это Шад, его глаза устремлены на меня, кисти сжимают мою раненую руку. Кровь бежит по его пальцам. – Нельзя сейчас останавливать кровь, рана должна очиститься. Пуля задела руку и оставила глубокую царапину, это не так страшно. Дышите глубже. Не падайте в обморок, как кисейная барышня.

– Я хочу пить.

Шад поднимает бутылку шампанского.

– Пусто. Вы выпили достаточно.

– Нет. И даже если я пьяна, то, по крайней мере, ни в кого не стреляла.

Теперь я воспринимаю происходящее: рыдания Энн, успокаивающий тон Бирсфорда, кто-то, думаю, врач, говорит Шаду, что пиявки готовы.

Шад обрывает его, используя выражения времен морской службы.

– Моя дорогая леди Шад! – Это Бирсфорд наклонился ко мне, Энн с лицом, залитым слезами, цепляется за его руку. – Я так сожалею.

– Это вы в меня стреляли? – Я думала, что это Шад, почему Бирсфорд извиняется?

– Конечно, нет, мэм!

– Тогда прекратите извиняться и оставьте меня в покое. Вы идиот, – добавляю я, чувствуя себя от этого намного лучше.

– Держитесь крепче, Шарлотта.

– Почему? – Я испускаю громкий вопль, когда Шад льет что-то на мою руку, ее так жжет, что на глазах выступают слезы.

– Бренди, чтобы дезинфицировать рану, – объясняет он.

– Я хочу немного выпить.

– Ну уж нет. – Он садится на корточки, все это время он стоял рядом со мной на коленях, и вытирает лоб ладонью. Усталый, он выглядит старше, руки у него трясутся.

– Милорд, миледи, чем могу помочь? – спрашивает испуганная Бетти. В волосах у нее травинки, наверняка без Джереми здесь не обошлось.

– Наконец-то хоть одна разумная женщина. – Шад дергает галстук. – Платок у вас чистый? Хорошо. Сверните его и приложите к ране, я перевяжу ее. – Сняв галстук, он перевязывает мне руку.

– Вы стреляли в меня! – повторяю я.

– Я знаю. Простите. Я хотел выстрелить в Бирсфорда.

– А я отказался от первого выстрела! – говорит Бирсфорд таким тоном, словно ему за это медаль полагается.

– Ну и глупо. – Шад встает и протягивает ему руку. – Мои извинения, сэр.

– Иди ты к черту! – обнимает его Бирсфорд. – Ты мой лучший друг.

Оба спотыкаются, похлопывая друг друга по спине, и Шад наступает на мою шляпу.

– Просите, мэм. – Стоя на одной ноге, он вынимает из-под другой соломенное месиво. – Редкостное безобразие, позвольте сказать.

– Теперь да, лорд Шад, – хмурится Энн. – Это мой подарок Шарлотте.

– Да, мэм? Эта шляпа? Для Шарлотты? – Он качает головой. – Очень... гм... щедро.

Шад

Я убежден, что взял в жены, а теперь едва не убил самую глупую женщину в Англии.

Что еще хуже, я без памяти ее люблю.