Счастливое недоразумение

– Ради вас и Бирсфорда я пытаюсь полюбить ее, но она производит впечатление человека, который использует других в своих интересах, и я не могу восхищаться этим.

– Понятно. – Отложив журнал, Шарлотта зевает. – Я так устала.

Она устраивается в кровати и закрывает глаза. Я какое-то время наблюдаю за ней, спящей. Я так люблю ее, даже когда она ведет себя как капризный ребенок. Даже мои дети перенесли бы недомогание приличнее, чем Шарлотта. Я люблю ее без всяких причин.

Шарлотта

Проснувшись днем, я вижу в комнате Энн и ее горничную. Горничная покачивается от охапки цветов, груды книг и фруктов, следом лакеи несут вазы и чайные приборы.

– Мне пришлось устроить Шаду настоящий выговор, чтобы он впустил меня, – говорит Энн. – Он сказал мне, что ты спишь.

– Я спала, но это не имеет значения.

Она наклоняется поцеловать меня, потом принимается расставлять цветы в вазы, порхая по комнате.

– Рука очень болит?

– Нет, но мне скучно: Шад не позволяет мне вставать. Я так рада тебя видеть.

Энн по-хозяйски взбивает мои подушки, я позволяю ей это делать, несмотря на то, что меня это раздражает.

– Хорошо! – Наконец, устроив все по своему вкусу, Энн усаживается на мою кровать и принимается чистить персик. – Бирсфорд для тебя посылал за ними в провинцию.

– Очень любезно. – В качестве примирительного жеста с его стороны это вполне приемлемо.

– Боюсь, у тебя останется шрам.

– Шад тоже так говорит.

– С нынешней модой на короткие рукава это крайне неудачно.

– Возможно, я создам новую моду. Меня это не слишком волнует. Кроме того, думаю, что мы станем жить главным образом в деревне.

– Ужасно немодно. – Энн поднимает крышку заварного чайника и энергично помешивает его содержимое. – Где твоя горничная?

– Развлекает твою, полагаю. А что?

– Мне нужен твой совет. – Энн вручает мне чашку. – Я не даю тебе блюдце, поскольку у тебя только одна рука работает.

У меня сердце падает, когда Энн обследует гардеробную и, подозреваю, заглядывает через замочную скважину в кабинет Шада, чтобы удостовериться, что он не прячется там, прижав ухо к двери. Я боюсь, что меня снова принудят впутаться в какую-нибудь сомнительную историю.

– Ну? – не слишком любезно говорю я, когда она возвращается.

Подавшись вперед, Энн вытирает мой подбородок, мокрый от сочного персика.

– Обещай, что не скажешь Шаду.

– Мм... я... – Я знаю, что не следует давать такое обещание, но Энн выглядит такой невинной и счастливой, что хочется сделать ей одолжение. – Хорошо.

– Это связано с письмом, которое я получила.

– Да что ты!

Энн краснеет. Подозреваю, что она может вызывать румянец по желанию, как и слезы. В отличие от обычных красных пятен, появляющихся у других женщин, ее румянец красив, как нежный рассвет.

– От отца маленькой Эммы.

– Я думала, он умыл руки.

Энн роется в сумочке.

– О нет. Совсем наоборот. Он передумал. Он все еще любит меня, Шарлотта.

– Как и твой муж?

При упоминании о Бирсфорде она изящным жестом отмахивается.

– Я прочитаю тебе, что он пишет.

Если я что-то ненавижу, так это когда мне читают вслух письма, и Энн это знает.

– Вот. Этот абзац. «Моя дорогая девочка, в последнее время я много думал о тебе... – тут что-то вычеркнуто, – и ребенке. Надеюсь, он такой же хорошенький, как ты».

– Он?!

– Я в последний раз писала ему, когда Эмма родилась, это было почти год назад, – говорит Энн.

– Это не оправдание!

– Ты хочешь, чтобы я продолжила, или нет? Совсем не хочу, но...

– Конечно. Извини.

– Нет, это я должна извиниться. Я забыла, что тебе нехорошо после того, как твой муж выстрелил в тебя. – Энн смотрит на меня так сладко, и я пытаюсь убедить себя, что в ее словах нет скрытой колкости.

– Энн, я не собираюсь ссориться с тобой. Продолжай.

– Боже мой, он ужасно пишет. Дальше здесь личное. А, вот: «...короче говоря, прекрасная Энн, я решил, что не могу жить без тебя и мы должны быть вместе. Умоляю, бросай своего болвана мужа. Я приеду в Лондон в следующий понедельник и пошлю за тобой, мы снова будем наслаждаться счастьем нашего... силоса». У него не очень четкий почерк. Наверное, он имел в виду «союза», ты не согласна?

– Думаю, да, если только он не намерен заняться сельским хозяйством. Кстати, какая у него профессия? Ты скажешь мне, кто он?

Покачав головой, Энн прячет письмо в сумочку.

– Ты скоро все узнаешь. Правда, это замечательно, Шарлотта?

– Замечательно?

– Он любит меня. После такого большого несчастья и долгой разлуки он любит меня.

Я беру из вазы горсть виноградин.

– Да, но... Энн, как насчет Бирсфорда? Надеюсь, ты не собираешься оставить его?

– А разве у меня есть другой выход? – Она смотрит на меня из-под ресниц так, словно я предложила ей летать по комнате.

– Ты потеряешь респектабельность. Надеюсь, у этого джентльмена есть деньги, поскольку Бирсфорд твои не отдаст. У тебя не будет друзей, никого, кто защитил бы тебя, никаких родных, только этот джентльмен, который почти год не вспоминал тебя и ребенка.

– Но ведь у меня будешь ты? У меня будет все: моя маленькая Эмма, тот, кто действительно любит меня, и...