Счастливые бывшим не пишут

«И что будете делать?» — спросил Максимус.

«Не знаю. Юлька сейчас поехала по ресторанам. Я привезла свекровь с больницы. Мне пока не до овец» — посмотрела я на Елену Сергеевну.

Она съела две ложки бульона, отставила тарелку, покачала головой: «Не хочу».

Я убрала переносной столик, помогла ей лечь, поправила подушку.

— Может, кашу? Жиденькую? Я сварю. Мне нетрудно.

— Глазами я бы всё съела. Не лезет, — ответила она.

Я кивнула. Отвернула в сторону лампу, чтобы не светила ей в глаза.

Оставила дверь открытой.

Я надеялась, что будет лучше. Но заживление проходило медленно. Она была вялой, слабой, уставшей, еле живой. Доктор сказал, это нормально, операцию переносят по-разному, кто-то полегче, кто-то потяжелей. Я её и не торопила. Но и Марку не могла написать как есть.

Максу бы написала. Марка берегла.

Марк звонил. Узнавал, как мама. Переживал.

Макс писал, безбожно флиртовал, расспрашивал о работе, вытягивал подробности свидания с Котом, ревновал. Я щедро давала поводы для ревности: делала вид, что собралась на второе свидание.

«Ты же понимаешь, что твой Кот расценит как согласие?» — бесновался Макс.

«Почему я должна думать о том, как он это расценит?» — сопротивлялась я.

«Потому что мы разные, — поучал Макс. — Вопрос про отношения без секса для мужчины не стоит. А если девушка сама приглашает его в ресторан, значит, секс будет».

«Я хочу пригласить его сама, потому что он классный. Он честно написал в анкете, что женат. Пригласил меня в дорогое место. Купил цветы, заказал бизнес-такси. А я пришла, потому что невнимательно читала его анкету и у меня было задание — сходить на свидание».

«Ты ничего ему не должна» — истово убеждал меня Максимус.

«Я и не чувствую себя должной. Я хочу его пригласить, потому что он умный, он интересный собеседник, и чтобы он не чувствовал себя использованным. Мне неприятно, что это выглядело именно так. Поэтому я просто хочу исправить недоразумение» — отчаянно упиралась я.

Уверена, там в Стамбуле Марк рычал: «Узнаю свою жену! Если что-то решила, с места не сдвинешь», но мне он написать этого не мог, и я безбожно этим пользовалась.

С Котом Бегемотом мы всё давно решили. Списались, посмеялись. Я объяснила, он принял объяснения.

«Мужики тоже люди, — написал он. — И мы прекрасно понимаем, когда нас проверяют на скупость или вшивость, когда используют или пытаются, а когда всё по-честному. Мне было приятно провести с тобой вечер. Если передумаешь, пиши».

И «передумаешь», конечно, подразумевало секс, Макс-Марк был прав, но не такая уж я и наивная: Кот не для того писал, что он женат и искал знакомства на стороне, чтобы кормить незнакомых баб креветками.

Я не наивная — я коварная. И у меня был план.

65

— Анна Викторовна, ну это лучшее, что есть, — позвонила мне на следующий день по видеосвязи Юля.

Две грязных тощих овцы противно блеяли с экрана в каком-то закутке.

— Ну значит, бери этих, — кивнула я.

Она о чём-то поговорила с хозяином ресторана и снова подняла камеру.

— За них просят живым весом по цене шашлыка.

— А по цене говяжьей вырезки им не заплатить? Я озвучила тебе бюджет, Юль, если нет, ищи других. Нам всё равно, каких овец мыть, чесать, откармливать и, судя по всему, красить.

Спустя неделю ебли с овцами (слов цензурных у меня уже не осталось), этих тупых созданий, чудом избежавших участи оказаться на вертеле, которым повезло, как омарам из аквариума ресторана затонувшего «Титаника», их почистили, подлечили, обесцветили (Маша, что красила и стригла меня, три дня с ними билась, пока получилось что надо). Но, оказалось, сомнения в интеллектуальном уровне овец оправданы.

— Анна Викторовна, мы даже в загон не можем их засунуть, — звонила мне Юлька в панике. — Упираются, мечутся, орут, и ни хрена не понимают. Забор разнесли, оборудование перевернули. Если они будут так вести себя на выставке, нас выставят вместе с овцами.

— Чёрт! — выдохнула я. — А овцам нанимают кинологов? — посмотрела на Елену Сергеевну.