Счастливые бывшим не пишут

Они смеялись, подшучивали друг над другом, многое вспоминали, особенно из детства Марка, пили какое-то дорогущее вино. Потом Марк прочитал, что оно безалкогольное, сделанное на заказ по уникальной технологии, и перешёл на виски. После ужина Аня ушла переодеваться (она так и просидела весь вечер на кухне в нарядном платье), а Марк с мамой стали убирать со стола.

— Я была не права, Марк, — ответила мама. — И очень к ней несправедлива. Впрочем, ты тоже, — подала она грязные бокалы. Марк составлял посуду в посудомойку.

— Вот как, — хмыкнул он.

— Да, сынок. Она тебя не разлюбила. Вы запутались. Накопили обид, с которыми не смогли справиться. Так бывает. — Марк разогнулся, и она погладила его по руке. — Но жизнь долгая. У вас ещё всё впереди.

— Очень на это надеюсь, — вздохнул Марк.

Словно его надо было уговаривать. Словно он просто так прилетел. Купил кольцо и стоял на этой кухне немного пьяненький, но абсолютно счастливый.

И даже не то, что мама теперь за Аньку горой, было тому виной, и не то, что Аня простила ему «Макса» (за Макса он точно ещё поплатится) — Марк посмотрел презентацию Эффи.

Она сказала: «Самое большое спасибо я хочу сказать моему мужу. Родной, мне жаль, что тебя сегодня нет рядом. Но я хочу, чтобы ты знал. Это благодаря тебе. Спасибо, что в меня верил».

Она посвятила ему эту награду. Она… Марк выдохнул… назвала его «родной».

Она… Боже, да к чёрту слова! Иногда не надо облекать в них чувства.

Иногда надо просто чувствовать.

— Мы пойдём погуляем, — сказал Марк маме, когда Аня переоделась.

— Ключи возьмите! — крикнула та в ответ.

— Куда пойдём? — спросил Марк. Они вышли на улицу.

— Поедем, — потрясла Аня у него перед носом ключами от машины и уверенно села за руль.

— А куда? — робко спросил Марк. Они уже выехали на трассу.

— Завезу тебя в лес. Изнасилую и… съем, — сказала она и даже не улыбнулась.

Но Марк и так узнал дорогу. Они ехали на дачу. Туда, где когда-то плавали в озере и грелись под одним пледом у костра. Туда, где Марк однажды уже сделал ей предложение.

И это они называли дом у озера дачей, на самом деле это был уютный двухэтажный благоустроенный коттедж. С верандой, лодочным причалом, камином в гостиной, окнами от пола до потолка, стеллажами с книгами, запахом дерева и скрипом половиц по ночам.

Сегодня дом выглядел как никогда ухоженным.

Гравий на дорожке очищен от прошлогодней листвы. Чистые окна блестели даже в темноте. Доски веранды покрыты свежим лаком. Его запах Марк почувствовал, едва вышел из машины.

Он переживал, что Аня свернёт с трассы не на том повороте, но она так уверенно нашла дорогу, что Марк посмотрел на неё с удивлением.

70

— Мы были здесь на прошлой неделе, — ответила она и включила свет. На веранде зажглись нарядные фонарики, которых раньше здесь не было. — Можно сказать, всю неделю здесь жили. Вернее, твоя мама жила, а я моталась туда-сюда. Мы всё помыли, убрали, покрасили. Сгнившие доски заменили. Генератор заправили. Свет на веранде сделали, — подняла она лицо к фонарикам. — Красиво, правда?

— Волшебно. Как в сказке, — согласился Марк. И посмотрел на неё с удивлением. — Ты всё это сама сделала?

— Нет, конечно, — засмеялась Аня. — Я только окна помыла. Ну и фонарики эти купила. Это всё Ярослав. Ну… главный строитель с маминого «объекта», — пояснила она, когда Марк непонимающе нахмурился.

— Они с матерью что?..

— Т-с-с… — она приложила палец к губам.

— Всё сложно. Твоей маме всё же удалили грудь. Она слаба, больна, подавлена. И сейчас менее, чем когда-либо чувствует себя привлекательной. Поэтому о чём-то большем говорить рано, но да, она ему нравится. Очень нравится.

— Он разве не моложе лет на десять? — припомнил Марк этого Ярослава.

— На двенадцать, — ответила Аня. — И это тоже проблема. Но не для него. Он занимается ремонтом в её новой квартире, и он рядом. Терпелив и заботлив. У него золотые руки, два высших образования, потрясающее чувство юмора. Он очень интересный мужик, — улыбнулась она. — И чертовски привлекательный.

Марк развёл руками.

— Кто бы сомневался. Она на меньшее вряд ли бы согласилась. Но я даже не знаю, что чувствую.

— Радость, Марк. Ты чувствуешь радость, — подсказала Аня и поёжилась.

— Замёрзла? — спохватился Марк. На улице, определенно, было прохладно. Апрель — это, конечно, уже не зима, но ещё далеко не лето. — Пойдём в дом. Я зажгу камин.

Дом сиял чистотой. Пахло свежестью и смолой от свеженаколотых дров.

Марк закутал Аню в плед, растопил камин, зажёг свечи.

Они перебрались на ковёр, поближе к потрескивающим дровам.

Тепло. Уютно. Безопасно. И Она — в его руках.

— Чего-нибудь хочешь? — спросил Марк.

— Тебя, — ответила Аня, прижимаясь к нему сильнее. — Навсегда.

— Я твой, — сказал он и достал кольцо. Чего тянуть. Марк и так знал, что она — всё, что ему нужно. — Выходи за меня?

— Ты серьёзно? — она подняла лицо.

— Я объездил весь Стамбул, чтобы его найти. — На ободке кольца из белого золота сияли россыпью камней четыре лепестка клевера. — Я хотел, чтобы оно было именно таким. Твоим.

— Нашим, — поправила она. В отсветах огня в её глазах блестели слёзы.