Счастливые сны. Толкование и заказ

Не знаю, как бы мне удалось справиться, однако друг помог один. Был у меня товарищ неплохой и разделял многое из того, о чем я толковал. В особенности про тюрьму жизни и невозможность так жить в заключении он жадно слушал и соглашался. Другое дело, что в отличие от меня он через сновидения не шел и не искал той далекой точки окоема, где сон и явь в одно сливаются. Он хотел к тому же самому, быть может, через жизненную вершину вышагнуть. Честолюбив был и хотел достичь вершины в знаньи, которому следовал. Современное точное знание только вещами занималось и нетелесного не касалось, хотя кое-какие пугающие идеи все время рождались, в основном на границах, там, где дальше не было больше доступного всем пути научной мысли, и приходилось в одиночку, на ощупь искать дорогу. В таких местах согласие меж учеными совсем ослабевало, один другому не верил... И всякий свое предлагал. Вот через такую брешь, которая вела в Неведомое, мой товарищ и рассчитывал тоже на свободу вырваться. По-дружески соединили мы усилия, и помог он мне прилепиться к своему знанию. Стал я ему помогать в разных частностях, которые мне легко было узреть, со своей стороны, а ему с проторенной дороги иногда совсем ничего не было видно. С дружеской подмогой и я сумел в то трудное время продержаться, выжить и прокормиться, хотя и скудно, однако необременительно, потому что время мое я сам распределял, а это самое главное для меня. Много всякого совершил мой товарищ в науке, создал теорию, которую можно было к разному прикладывать. Мы ее, эту теорию, сразу к жизни и приложили, и такие удивительные стали получаться заключения, что дух захватывало...

Вижу я такое дело, вот, думаю, еще немного и получим полезные и практические результаты, а поскольку в этом практическом использовании открытого моим другом знания я участвую — будет мне и на будущее пропитание. Удастся мне сохранить свое время и в сонных видениях продолжить путь.

Так я думал, потому что рассчитывал по-детски, мол, оценят наш и мой, в частности, вклад Надзиратели Жизни и вынуждены будут поступиться! Хотя, конечно, понимал я отчетливо, что не результат им требуется, а только лишь Соответствие прежде всего. Только бы, соображаю, мой товарищ меня не подвел и про мои тайные цели не проболтался. Я ему, разумеется, все без утайки рассказывал и про то, что хочу при жизни еще на свободу выбраться, и каким путем иду, где ищу заветный выход из жизненного нашего положения...

И удивительное вышло дело — победили мы тех, кто на Страже Жизни нашей стоит. Видать, взаправду есть такие невидимые законы, которые и наяву осуществляют сказочную справедливость. Смирились и вслух, громко признали наше право и достижения, и готовились даже от нас, от меня, во всяком случае, даже отступиться темные и мешающие силы...

Радовались мы бесконечно и всякие картины рисовали радужные нашего будущего беззаботного празднества. И такую я силу в это время в себе поднакопил, что даже и с бесом в снах расправился.

Дело так было. Вынырнул я в сновидении из мути беспамятства и вижу — во владения я беса вступаю. Так и раньше уже бывало. И точно, как прежде ужас и немота плоти мною овладевают. Рукой не шевельнуть. Хочу перекрестить невидимую жуть, а не поднять руки... Крикнуть хочу — и не крикнуть... И помню, что обычно, в предыдущих снах я в этом месте с хриплым мычанием просыпался от напряжения. А тут напрягаюсь все сильней и чувствую какое-то движение руки. И сон не выскальзывает из-под пальцев, как прежде. Левой рукой начинаю помогать правой и крещу, крещу бесовские угодья и чувствую — отступает невидимая, сковывающая сила ужаса. Все легче движение в руке. Крещу и воплю: "Господи! Помоги мне!!!" Много раз крещу и крещу, и вот уже совсем легко рука движется, без всякого сопротивления, и ужас в горле исчез полностью... Шагаю по бесовским палатам, все в душном бархате, в пыли и паутине, затхлые места, надо сказать.

Так я и дошел до бездны, а не боюсь — знаю, что могу летать, и сил прибавилось. Все легче крещу вокруг и на самый край становлюсь, чтоб беса вызвать на действие. Точно, думаю, искусится толкнуть и себя проявит. А мысль моя — как проявит и увижу — схвачу и в пропасть сигану. В полете и расправлюсь, а сам после взмою, вылечу вверх потом. Иначе, другим способом никак не справиться мне с невидимой силой...

Пока я так думал и действовал, фигура плохая сгустилась из тяготы и сумрака с тусклым переливом, что-то вроде ватной борцовской куклы, без лица, к набитому мешку пришиты такие же набитые продолговатые мешки вместо рук, ног и головы... И движется с трудом.

Тут я его и сгреб, и вместе в бездну, чтобы от родной его земли оторвать. А как стали падать, так из него сила и вышла. Я тут беса . вниз и Швырнул, от себя отодрав предварительно. С жутким воем сгинул нечистый. А сам я вверх стал вылетать. Трудно, ох, как трудно было! Притомился. Так я в том сне до самого верха и добрался. Присел передохнуть на приступочке и задремал. А как задремал я в том сне, так сознанием вынырнул уже прямо в явь...