Счастливые Земли

На третий день отдыха местные жители закатили пир. Столько снеди, такого изобилия Лесорубу видеть не приходилось. Сколоченные у озера столы ломились от угощения. Места хватило всем. Среди деревьев шло безудержное веселье. Солдаты поначалу с подозрением косились на местных, но когда в ход пошел хмельной мед — оттаяли. Гуляли до поздней ночи. К сожалению, не обошлось без стычек. Какой-то пьяный Дикий разбил лицо молодому деревенскому парню, но конфликт быстро замяли. Однако Гезеша удивила реакция местных. Сам пострадавший не мог ничего сказать, удивленно глядя на окровавленные руки и шмыгая разбитым носом, а его товарищи растерянно оглядывались, не зная, что делать. Виновника Лесоруб приказал выпороть, и это еще больше ошарашило жителей Гарников.

Джаззи поначалу сидел за одним столом с Гезешем, а потом куда-то пропал и в шатер пришел под утро, довольный, как объевшийся сметаны кот.

А вскоре Лесоруба разбудил яростный вопль старосты деревни. Вурт ломился в палатку, но двое дюжих солдат-охранников его не подпускали. Вдалеке гудели недовольные голоса местных жителей.

— Что стряслось? — Гезеш поспешил к выходу.

— Хрен его знает. Орет чего-то! — добродушно проворчал один из воинов.

— Камирусу! Родную кровинушку! Да как же так можно! Как же так! — бился Рогес. Вместе с ним в лагерь у озера пришло почти все село.

— Что случилось? — Искатель вспомнил девчушку у забора, когда они вошли в деревню. Она?

— Да, видать, на девку его кто-то запал, — усмехнулся детина, бережно удерживая старосту. — Красава, зуб даю.

Вурт затих, с ужасом уставился на солдата:

— Да как же... Как...

— Кто? — холодно поинтересовался Гезеш.

— Да вроде из ваших... — смущенно буркнул воин.

— Кто?

— С барабанчиком все время ходит...

— Джа-а-аз! — взревел Лесоруб и обернулся к шатру. — Вытащить его!

— Как же можно... молодая совсем... Без свадьбы, без сватовства...

Мужики за спиной старосты угрюмо поглядывали на солдат, но царила в их глазах некая опаска. Не сталкивались они с таким, не знали, что делать.

Ворвавшиеся в палатку воины быстро вытащили заспанного удивленного шута, бросили его перед Гезешем и с сочувствием во взглядах отошли.

— Че такое, кэп?

— Он! Он ее! Я на сеновал захожу — вижу...

— Разберемся, накажем. — Лесоруб успокаивающе поднял руку.

— Жениться теперь должен! Опозорил! На всю деревню опозорил... Как так можно? Сколько раз проходили мимо — не трогали. А вы... На самое святое! — взвыл Вурт.

— Да она сама не против была! — возмутился Джаззи.

Мужики заворчали, солдаты потянулись за оружием.

— Отставить! — рявкнул Гезеш, с яростью уставившись на шута. — Женится!

— Ты че, старый? — испуганно пролепетал шут.

— Слово даю! — Лесоруб повернулся к старику. — Дойдем до Фурмагара, вернемся — женится! Иначе...

— Ты одурел? — зашептал шут. — Да если на каждой жениться...

— Иначе я его повешу, — бросил Гезеш и развернулся.

Джаззи, изумленно раскрыв рот, сидел на земле, не веря в услышанное.

— Ты спятил, кэп?!

— Ты был неправ! Мы не Колонна! Мы стократ хуже, — рыкнул на него Лесоруб и вернулся в шатер.

Ушли из мрачной, недоверчиво поглядывающей деревни в то же утро. Джаззи несколько дней старался не попадаться на глаза Лесорубу, то ли обидевшись, то ли надеясь, что тот забудет про обещание старосте.

Гезеш ехал впереди отряда, сгорая от стыда и ненависти. Шут, сам того не понимая, опустил отряд ниже безумцев. Веками жители не видели зла. Веками спокойно занимались своими делами, помогали друг другу. Жили счастливо, спокойно, и мимо шли войска Проклятых, не причиняя обид жителям затерянного в лесах поселка.

А потом пришли Дикие... И все разрушили!

Один раз патруль вернулся с разведки и сообщил о встреченной впереди крупной Колонне. Отряд бросился в лес, затаился, понимая, что если будет бой — то никто до Фурмагара не доберется.

Проклятые их не заметили. Безумное войско прошагало по дороге, не обращая внимания на окружающий его лес. Грохот сапог, бряцание металла. И ни одного возгласа. Единый организм. Чудовище!

Именно эта Колонна, спустя два дня, стерла с лица земли тихую деревню, впервые встретившую обреченных странников хмурыми взглядами из-за закрытых ставней.

Отряд шел дальше. Мимо лесов и болот, мимо огромных озер и бурлящих рек. Мимо брошенных городов и старых пепелищ...

Пока впереди не показался Фурмагар.

Гезеш узнал его сразу. Сердце екнуло, испуганно сжалось и тут же зашлось в бешеном танце. Ворота открыты!

Но из города выходила Колонна. Небольшая, под сотню бойцов.

— Прорываемся? — деловито поинтересовался ехавший рядом Друз.

— Имеет смысл. — Норд оценил обстановку. — Половину мои стрелки снимут на подходе. Остальных разметаете.

Лесоруб их не слышал. Он с ужасом смотрел на раскинувшийся впереди Фурмагар и лихорадочно пытался вызвать образы прошлого. Что дальше? Ну, войдет он внутрь. И?! Он ведь так и не вспомнил, что необходимо сделать. Лик упорно молчал, память ехидно скалилась над беспомощными попытками Искателя пробиться сквозь ее заслон.

— Ну? — грубо толкнул его наемник. — Что делаем?

— Надо в город, — хрипло произнес Лесоруб.