Счастливые Земли

Новость об убийстве Дающей Жизнь докатилась до Диких лишь вечером, когда те готовились к отбытию каравана. Фтаррух не обманул и свел Искателей с начальником обоза, посоветовав убираться из города как можно быстрее.

Крупный, широколицый Гиффал принял попутчиков с подозрением. Лишь рекомендация главы его клана — Фтарруха — убедила караванщика оставить незнакомцам оружие.

Под колокольный набат, под взглядами сотен провожающих караван покинул скорбящий Гур-Дарг. Две сотни вооруженных всадников и пять повозок с пехотинцами направились на запад в Аннтейр-Дарг вместе с грузом умральского золота.

Искателям Покоя досталась последняя телега, с раздолбанными колесами. Трясло нещадно. Но Дикие не возмущались. Каждый из них мрачно думал о произошедшем предыдущим вечером. Они — убийцы... Где высокие идеалы Крулина, командира Ковыля? Какую еще цену придется заплатить для того, чтобы попасть в Счастливые Земли?

Замыкал караван Гнев. В телегу его, разумеется, никто не взял. А спалить песчаную дорогу он просто не мог.

Фтаррух был смещен с места главы клана. Подозрения в организации убийства не позволили ему остаться на почетном посту.

Умралец по собственному желанию все чаще отправлялся в дозоры, надеясь отвлечься от мыслей. Совесть не давала покоя.

Патрульные его любили. На перестановки в верхах им было глубоко наплевать.

Зимою, полгода спустя, патруль Фтарруха нарвался на большую стаю умерших.

Еще через полгода обладателя черно-золотой котты окончательно убил молодой арбалетчик, когда толпа «бродяжек», среди которой и оказался умралец, вышла к полю близ Гур-Дарга.

Глава 11

Настоящие размеры Гур-Дарга Дикие смогли оценить только к вечеру. Весь день город угрюмо проплывал справа от обоза, и конца столице Умрала не было. Дорога на Аннтейр-Дарг долго ползла вдоль крепостного рва, и трясущиеся в повозках воины со скукой глядели на затхлую, мутную воду, а когда стена устремилась на север, Гезеш оторвался от созерцания и присвистнул. Каменный гребень терялся в наступивших сумерках, исчезал в бесконечности. Лишь бродили в тумане едва различимые огоньки факелов. Текла повседневная жизнь обычных стражников. Лесоруб представил себе, как идет по широкой стене, сжимая в руке коптящий факел, и оглядывает окрестности. А дома ждет жена, может быть, даже дети...

Стоп. Жен в Гур-Дарге, наверное, не бывает.

В повозке впереди, через одну от Диких, бренчала лютня и молодой, звонкий голос выводил грустную песню. Слова Гезеш разбирал с трудом, но дух мелодии, чувства, с которыми пел неизвестный солдат, захватили Искателя.

На небе сверкнули первые звезды. Над повозкой промчалась стая летучих мышей. Гезеш с умиротворенной улыбкой слушал музыку дороги: размеренный Стук копыт, чей-то приглушенный смех, позвякивание доспехов и скрип повозок. Хорошо. Как же хорошо и спокойно'

В сумраке, позади, виднелся горящий силуэт Гнева.

Остановились неожиданно. То есть — вот, медленно струится дорожный мотив и тут же — стучат топоры, перекликаются десятники. Раздаются бодрые команды. Диких заниматься лагерем не заставили. На холме выстроили кругом повозки и развели посередине огромный костер. Гезеш, перекусив из общего котла, залез в телегу и долго смотрел на звездное небо. Над биваком витала мелодия лютни, а во тьме раздавался храп стреноженных коней.

В такие моменты о плохом не хотелось думать. И Безумие казалось немыслимо далеким, нереальным.

— Как в Счастливых Землях, — неожиданно поделился Мудрый, словно прочитав мысли командира.

— Надеюсь...

— Просто знай!

Несколько последующих дней караван шел вдоль запущенных полей с редкими островками деревьев. Слишком далеко от города, чтобы ухаживать за землей. Слишком опасно.

Когда впереди показалась полоса леса, воины молча подобрались. Одноглазый боец, с пересекающим лицо глубоким шрамом, заглянул в телегу к Диким и коротко сообщил:

— Опасные места. Будьте готовы!

Гезеш с опозданием кивнул, но умралец уже исчез.

— Все хорошее когда-нибудь кончается, — прокряхтел улыбающийся Медведь и полез в мешок за шлемом. Искатели неохотно готовились к возможному бою.

Караван медленно въехал в дремучий еловый бор, и сразу же стемнело. Плотная, мохнатая крыша полностью заслонила небо. По краям дороги угрюмо возвышались огромные, мрачные деревья. Глухой лес. Дальше пяти-десяти шагов ничего не видно. Воздух пропитался сыростью и тяжелым запахом хвои. Среди хмурых елей с большим трудом угадывались великаны-муравейники.

Обоз притих. Давно замолчала лютня, всадники, отцепив щиты, внимательно всматривались в лес.

— Щиты к бортам, — чуть слышно приказал Гезеш. Искатели сноровисто выполнили его команду. Лес-враг. Лес-монстр. Страшное место.

— Мужики, что-то мне не по себе, — пробормотал Мех. Ему не ответили.

В таком напряжении ехали еще час. Гезеш с тоской наблюдал за извивающейся дорожкой позади повозки. Шагов сто между поворотами, не больше. Гнев ровно шагал последним, и сейчас Лесоруб ему завидовал. Проклятому нечего бояться. Его не убить.

Бор молчал. Подозрительно молчал. Ни звука. Ни хруста, ни крика птицы. Ничего.