Счастливый билет. Моя настоящая жизнь. Том 2

Вторым предложением было великолепное, практически полностью прозрачное здание, где зрительный зал имел стены из стекла. Предполагалось, что таким образом народ, гуляющий по Триумфальной площади и Садовому кольцу, мог бы наблюдать в вечернее время то, что творится на нашей сцене и в зрительном зале, как в огромном таком аквариуме. Однако, увидев макет, Юрий Михайлович категорически его не одобрил, мотивируя это тем, что Москва – это широкий город, который должен иметь широкие улицы и широкие площади, и застраивать площадь – не дело. С ним было невозможно не согласиться, потому что хоть и прозрачное, но все-таки довольно большое здание должно было возникнуть практически посередине Триумфальной площади.

Понимая всю серьезность нашего положения, Юрий Михайлович отдал распоряжение тогдашнему префекту Центрального округа найти для строительства театра новый участок земли, и нам снова пришлось рассматривать всевозможные варианты. В этом нелегком процессе очень активное участие принимал Владимир Иосифович Ресин, предложивший замечательное место прямо напротив странноприимного дома графа Шереметева – больницы Склифосовского – на Сухаревской площади, в прекрасном сквере на внутренней стороне Садового кольца, идущем от Сухаревской площади в сторону Красных ворот. Если бы там было возведено новое, оригинальное архитектурное сооружение, то в градостроительном отношении это было бы очень интересно. Но возникал вопрос об уничтожении существующего сквера, засаженного старыми липами, поэтому это предложение тоже было отвергнуто…

В конце концов подходящая территория все-таки нашлась на внешней стороне Садового кольца по адресу: улица Малая Сухаревская, 5. Это была абсолютно пустовавшая земля, на которой когда-то были разрушены некие аварийные строения.

Прошло еще некоторое время, пока наконец все формальности не были улажены, и, вынужденно разорвав контракт с первым инвестором, Правительство Москвы заключило новый с уже другим…

Сейчас еще трудно сосчитать, сколько мест будет в нашем зрительном зале – 400 или 450, но сцена будет полноценной, со сценической коробкой, наполненной современным театральным оборудованием, чего в Подвале мы позволить себе при всем желании не могли в силу нехватки места. Даже грядущая реконструкция, которая добавит Подвалу «второй свет», то есть увеличит высоту зрительного зала и добавит еще немножко зрительских мест, на общую картину дефицита повлияет мало. Решение проблемы – только в новом здании, которое, по честному слову мэра Москвы Сергея Семеновича Собянина, вскорости будет достроено. Но как говорится, поживем – увидим.

Морозовский знак

Моя благодарность людям, помогавшим и Художественному театру, и Подвалу, и нашей детской театральной школе, поистине бесконечна. Я долго думал над тем, как выразить эту признательность – и Юрию Михайловичу Лужкову, неоднократно выручавшему нас во времена нашей строительной эпопеи, и Игорю Найвальту, осуществившему строительство школы и мастерских, и еще целой группе людей, которые, заботясь об учениках нашей школы, бескорыстно отдают свои меценатские деньги на пятиразовое питание, на кондиционеры, отопление, то есть на улучшение эргономики их жизни и обеспечение режима наибольшего благоприятствования для развития молодых дарований.

То есть, по сути дела, это, наверное, означает, что жив курилка! И двадцать два года капитализма не смогли уничтожить нормальных понятий – любви, надежды, дружбы, удивления перед способностями не только знаменитых артистов, но и этих талантливых, так сказать, детей. Наверное, это часть процесса возвращения к культурным и человеческим истокам. Мне в этом видится и Иван Цветаев со своим Музеем изобразительных искусств, которым сейчас руководит мой товарищ и близкий друг Ирина Александровна Антонова, и Савва Тимофеевич Морозов, народившийся на свет Божий 150 лет назад.

Кстати, Савва Тимофеевич в своей любви и участии в жизни Художественного театра доходил до того, что определенный отрезок времени работал в этом театре зав. электроцехом. Но. Это, конечно, может породить довольно пошлые такие вздохи о том, как мы вырождаемся, как мы спились, как мы потеряли достоинство… Нет, должен вам заметить. Нет. Кто-то теряет достоинство, а кто-то его обретает. В конечном итоге все ведь сводится к глубине колодца. Я говорю о том, куда ты копал, что ты нашел и как ты поддерживаешь чистоту воды в этом колодце.