Счастливый билет. Моя настоящая жизнь. Том 2

Против существования этого спектакля были многие обстоятельства, в колеса нашей мхатовской «колымаги» постоянно вставлялись какие-то палки. Преждевременное закрытие «Антигоны» было прямым последствием осложнения межгосударственных отношений России и Грузии, хотя искусство и должно находиться вне политики. В реальности же история получилась печальной и горькой. И для меня как для друга Отари Мегвинетухуцеси, и для Художественного театра, потому что спектакль был не только востребован и хорош, но он еще постоянно рос и развивался. Даже несмотря на то, что вынужден был существовать блоками, так как Отари не мог приезжать в Россию каждые десять дней, а приезжал в Москву раз в месяц, чтобы отыграть сразу несколько спектаклей подряд.

Я долгое время надеялся, что «Антигону» удастся вернуть. Однажды мы даже поставили спектакль в репертуар, и зрители буквально смели все билеты в предварительной продаже. Но тут пошла новая волна конфликта с Грузией, в связи с чем Мегвинетухуцеси вновь не смог приехать в Россию, и «Антигону» вновь пришлось отменить. На этот раз уже навсегда.

Новая сцена

К тому моменту, как в Художественном театре начали появляться приглашаемые мною молодые режиссеры, в частности Миндаугас Карбаускис, поставивший Гоголя на Новой сцене, произошло довольно важное событие.

Один государственный человек, царство ему небесное (сейчас я, наверное, уже могу назвать его имя – Николай Емельянович Аксененко, тогдашний министр путей сообщения, а в тот момент, может, уже и вице-премьер), нашел средства для того, чтобы реализовалась еще одна моя мечта. С помощью Николая Аксененко возникла экспериментальная Новая сцена Художественного театра со зрительным залом на сто человек на месте музея МХАТа, для чего музей был перенесен в другое место.

Осуществил это строительство один из сотрудников Николая Емельяновича Аксененко, человек, ставший впоследствии моим другом, – Игорь Найвальт, президент Балтийской строительной компании. Таким образом, в Художественном театре появился полигон для действительно лабораторных работ в пространстве, специально для этого спроектированном и реализованном.

Новая сцена позволила Художественному театру открыть новую линию нашего репертуара: не боясь риска, начать осваивать самые сложные и трудные пьесы, в том числе современные, как российские, так и западные. Отныне у Художественного театра стало целых три сцены: Большая (Основная), Малая и Новая. Есть где развернуться. Я не ставлю знака равенства между апробацией актера на Новой сцене и его же апробацией на Основной. Но это стало очень важной частью наших усилий по легализации и выведению в свет новой мхатовской генерации, как актерской, так и режиссерской.

Кстати, средняя цена билета на спектакли, поставленные на Новой сцене МХТ, не превосходит 250 рублей. Это для меня принципиальное эстетическое и этическое законодательство.

«Антикризисные сезоны»

Антикризисный менеджмент предполагает выход предприятия из кризиса. Предметами моей неустанной заботы и активного поиска является литература, выражающая истинные проблемы времени насущного, и талантливая, разнообразная режиссура.

Придя в Художественный театр в качестве руководителя, я вывел всех режиссеров за штат. На мой взгляд, одна из самых фальшивых, неверных и ложных позиций социалистического театра заключалась в том, что театр имел штатных режиссеров. Другое дело, когда в результате какого-то количества работ приглашенный режиссер прикипает к театру, находит в труппе своих актеров. Ярким примером этого является Кирилл Серебренников. Или изнутри самого театра рождаются люди, одаренные еще и режиссерским талантом, как случилось с Мариной Брусникиной в Художественном театре или с Володей Машковым в Подвале. Но принимать на работу режиссеров, комплектовать ими штат, «чтобы было», – это одна из самых серьезных организационных ошибок.

Создавая для молодых режиссеров благодатную почву, я радуюсь плодам, которые они на этой почве умудряются выращивать. Разнообразие и непохожесть появляющихся один за другим в МХТ спектаклей поражает воображение даже видавших виды критиков. Но подавляющее большинство этих спектаклей является жизнеспособным.

В декабре 2001 года на Новой сцене вышел спектакль «Старосветские помещики» в постановке Миндаугаса Карбаускиса, появившегося тогда среди режиссерской братии как бы совсем неожиданно.