Счастливый билет. Моя настоящая жизнь. Том 2

В конце 2001 года я поехал в Санкт-Петербург, где в Театре имени Ленсовета посмотрел спектакль Юрия Бутусова «В ожидании Годо» по пьесе Сэмюэля Беккета. Впечатлившись этим спектаклем, я пригласил на работу в Художественный театр сразу двух актеров: Константина Хабенского и Михаила Пореченкова. «Утиная охота», для участия в которой я их и позвал, была для меня очень важным спектаклем, поскольку я последовательно внедряю на сцене драматургию Александра Вампилова всеми доступными мне средствами. Через несколько лет к двум этим, на мой взгляд, очень талантливым и одаренным выпускникам курса известного педагога СПбГАТИ (бывшего ЛГИТМиКа) Вениамина Фильштинского присоединился третий, не менее одаренный их однокашник и еще один участник «Годо» Михаил Трухин. По предложению Бутусова он был приглашен на заглавную роль в спектакль «Гамлет», который Бутусов ставил в Художественном театре в 2005 году. Трухин надежды наши вполне оправдал и вскоре после премьеры «Гамлета» был принят в труппу. Роли Клавдия и Полония отлично сыграли Константин Хабенский и Михаил Пореченков. Хабенский даже был удостоен премии «Чайка» как «лучший исполнитель отрицательной роли». И если кто-то поначалу расценивал приглашение питерских актеров как привлечение на сцену «раскрученных», медийных лиц, то именно после выхода этого этапного для МХТ спектакля и Трухину, и Хабенскому, и Пореченкову удалось занять свое, особое место в театре. Могу лишь добавить, что, к счастью или к несчастью, никакие сериалы, где они до того снимались, я никогда не видел и опирался в принятии данных кадровых решений только на собственные впечатления от их театральных работ.

Должен сказать, что приход «ребят из Питера» – харизматичных и совершенно разных – сразу же и весьма значительно укрепил труппу Художественного театра. Они привнесли в актерскую палитру средней возрастной группы свои очень важные, сильные и яркие мужские индивидуальности. У меня вызывают уважение и их профессиональная оснащенность, и их стабильно-серьезное, дисциплинированное отношение к труду. Наши питерцы появляются на репетициях всегда вовремя и с уже выученным текстом, так что окружающие артисты невольно берут с них пример.

Сейчас, я думаю, и Хабенскому, и Пореченкову надо значительно больше работать в театре. Поэтому я однажды поддержал их желание отметить юбилей их педагога Вениамина Фильштинского, пошел в каком-то смысле на нерегулярный, необычный, что ли, поступок, предложив им сделать совместную с учителем работу. Однако, к сожалению, не сложилось.

Почему я говорю, что Хабенскому и Пореченкову надо больше работать в театре? Потому что мне кажется, что и того и другого используют в кинематографе, как года три-четыре назад использовали Женю Миронова, – в своих целях. Отжимают и отжимают их соки… Мне кажется, что работа в фильме «Белая гвардия», в отличие от одноименного спектакля, который Костя и Миша играют на нашей сцене, не добавила им художественной радости.

В театре они бы смогли сыграть очень многое. Костя – шекспировского Ричарда III и Эрика XIV в пьесе Стриндберга, Миша – Федю Протасова в пьесе Льва Толстого «Живой труп» и Джорджа в «Кто боится Вирджинии Вульф?» Эдварда Олби.

Меня радует постоянно развивающийся Миша Трухин, превратившийся в замечательного характерного артиста, с каждой ролью наращивающего темпы своего профессионального роста.

Недавно я пригласил в Художественный театр еще двоих выпускников ЛГИТМиКа: Евгения Дятлова на роль Свидригайлова в спектакле «Преступление и наказание» и Алексея Девотченко на роль Обольянинова в спектакле «Зойкина квартира», что является еще одним подтверждением успешности школы актерского искусства нашей Северной Пальмиры.

Помимо Хабенского кандидаты на роль Зилова в труппе, конечно, были, но… Они не выдерживали конкуренции.

Мои пристрастия и пристрастия Олега Николаевича при формировании труппы были разными. Я это говорю не для того, чтобы констатировать: этот способ лучше, а этот хуже. Нет. Это просто вопрос разности вкусов. В семидесятые годы Ефремов тоже начинал формировать «сборную по актерскому мастерству». Но не смог обеспечить всех работой, и это быстро закончилось. Ему надо было удовлетворять стариков, балансировать с ветеранами сцены.

Что немаловажно – многие приглашаемые мною на работу люди ехали завоевывать жизненное пространство в Москве из самых разных уголков России. Это совсем иная степень мобилизации жизненных сил. Я сам такой путь прошел. У так называемой «VIP-лимиты» энергетика другая – фонтанирующая. Когда ставка больше, чем жизнь.

В Художественном театре появлялись и появляются новые актеры. С одной стороны, это выпускники Школы-студии МХАТ, с другой – люди, приглашаемые мной из иных театров. Кто-то уходил. Таких, чтобы уходили сами, три-четыре человека. Но самое удивительное, что никто никогда не судился с кризисным менеджером, что, по всей вероятности, говорит о том, что люди эти понимали серьезность мотивации человека, предлагающего им покинуть работу.