Читаем Счастливый город полностью

Когда вокруг слишком много незнакомцев, человек ощущает стресс из-за социальной неопределенности и отсутствия контроля. Социальный психолог Стэнли Милгрэм, сам выросший в Бронксе, отмечал, что люди в маленьких городах более дружелюбны к незнакомцам, чем жители мегаполисов. По его мнению, причина в «перегрузке»[245]: высокая плотность населения в большом городе создает столько стимулов, влияющих на нервную систему, что жителям приходится блокировать какую-то часть шума, объектов и людей вокруг, чтобы их нервная система справилась с нагрузкой. Как говорит Милгрэм, жизнь в мегаполисе требует определенной отчужденности и дистанции, и толпа, в которой люди вынуждены быть в тесном физическом контакте, социально отдаляет их друг от друга.

Утверждение Милгрэма подтверждено рядом доказательств. Так, обитатели жилых высоток периодически жалуются психологам, что одновременно испытывают одиночество и избыток общения. По результатам других исследований, люди с избытком общения меньше стремятся получить поддержку от соседей или отвечают на нее. Они выбирают отшельничество, а затем постепенно выпадают из социальной жизни. А когда такой стратегии начинает следовать критическая масса людей, то, по словам Милгрэма, безразличие к другим становится социальной нормой: обращаться к соседям со своими проблемами считается неприличным.


Однако всё сказанное выше не приговор городской плотности населения, как может показаться. «Эффект толпы» — проблема восприятия и проектирования, которую можно решить хотя бы частично, если понимать тонкие механизмы установления социальных связей.

Прежде всего необходимо отдавать себе отчет, что высокая плотность населения и толпа — разные вещи. Первое — физическое состояние, второе — психологическое и субъективное. В качестве наглядного примера толпы можно привести общественный лифт: вероятно, каждый знает, какой некомфортной и даже пугающей может быть долгая поездка на нем. Но психологи выяснили, что простое изменение положения тела человека в полном лифте способно изменить его восприятие. Встаньте справа от панели управления, чтобы вы могли выбирать, на каком этаже остановиться, и, скорее всего, кабина покажется вам не только менее набитой, но и большей по размеру. А на самом деле изменилось лишь ваше ощущение контроля над опытом других[246].

Человек более терпим к другим, когда знает, что может уклониться от общения с ними. По результатам всемирных опросов, люди, живущие в густонаселенных районах, чувствуют себя гораздо лучше, если у них есть своя комната, где можно уединиться. Отмечается корреляция между уровнем счастья в обществе и числом комнат на душу населения: дело даже не в площади[247], а в возможности контролировать общение. Даже люди, живущие в густонаселенных домах, чувствуют себя хорошо, если могут свободно уйти в тихое общественное место[248].

Мы всячески стараемся оградить себя от незнакомцев, например переезжая в пригород или добавляя системы безопасности в городских квартирах. К сожалению, эта привычка может лишить нас самого важного взаимодействия в жизни: не с незнакомцами, но и не с близкими.

Социолог Пегги Тоитс опросила несколько сотен мужчин и женщин об их социальных ролях в жизни — от основных, например роли супругов, родителей, сотрудников, до добровольных, например регулировщика пешеходного перехода через дорогу около школы. Она выяснила, что ни к чему не обязывающие отношения людей в добровольных группах, с соседями или даже людьми, которых они регулярно встречают на улице, способны повысить чувство самоуважения, ощущение профессионализма и физическое здоровье, то есть факторы идеального состояния, которое Кэрол Рифф назвала устойчивостью, или способностью процветать вопреки трудностям. Горькая правда в том, что супруги, дети и коллеги нас выматывают. Более легкие отношения дают нам воздух и наполняют энергией, поскольку ни к чему не обязывают[249].

Итак, перед нами настоящая головоломка. Как выяснил Рэнди Строссер, переехав в Маунтин-Хаус, отдельный дом в удаленном пригороде — мощный инструмент создания личного пространства для семьи, и в этот круг, возможно, будут включены ближайшие соседи. Но в нем невозможно налаживать и поддерживать другие связи. Социальная жизнь должна быть формализована и иметь свое время в расписании. Счастливые случайности и неожиданные встречи исчезают, когда вы тратите всё свободное время на дорогу, а ваше пространство ограничено расстоянием между ветровым стеклом и дверью гаража. Но и жизнь в месте, которое воспринимается как слишком населенное и не поддающееся контролю, может привести к такому нервному истощению, что человек будет стремиться к изоляции от мира.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Руссо туристо
Руссо туристо

В монографии на основе архивных документов, опубликованных источников, советской, постсоветской и зарубежной историографии реконструируются институциональные и организационно-правовые аспекты, объемы и география, формы и особенности советского выездного (зарубежного) туризма 1955–1991 гг. Неоинституциональный подход позволил авторам показать зависимость этих параметров и теневых практик советских туристов за рубежом от основополагающих принципов – базовых в деятельности туристских организаций, ответственных за отправку граждан СССР в зарубежные туры, – а также рассмотреть политико-идеологическую составляющую этих поездок в контексте холодной войны.Для специалистов в области истории туризма и международных отношений, преподавателей, аспирантов, студентов и всех интересующихся советской историей.

Алексей Дмитриевич Попов , Игорь Борисович Орлов

Культурология / Обществознание, социология / Образование и наука
Sapiens. Краткая история человечества
Sapiens. Краткая история человечества

Сто тысяч лет назад Homo sapiens был одним из как минимум шести видов человека, живших на этой планете, – ничем не примечательным животным, которое играло в экосистеме роль не большую, чем гориллы, светлячки или медузы. Но около семидесяти тысяч лет назад загадочное изменение когнитивных способностей Homo sapiens превратило его в хозяина планеты и кошмар экосистемы. Как человек разумный сумел покорить мир? Что стало с другими видами человека? Когда и почему появились деньги, государства и религия? Как возникали и рушились империи? Почему почти все общества ставили женщин ниже мужчин? Как наука и капитализм стали господствующими вероучениями современной эры? Становились ли люди с течением времени счастливее? Какое будущее нас ожидает?Юваль Харари показывает, как ход истории формировал человеческое общество и действительность вокруг него. Его книга прослеживает связь между событиями прошлого и проблемами современности и заставляет читателя пересмотреть все устоявшиеся представления об окружающем мире.

Юваль Ной Харари

Культурология / Обществознание, социология / Философия / Прочая научная литература / Образование и наука
У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен
У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен

Не раз судьба российской государственности в экстремальных условиях спасалась жертвенным подвигом народов ее населявших. И хотя новая эпоха в XXI столетии расставила уже совсем иные акценты, все же в 2012 г. представляется полезным напомнить обществу об исторических вехах, свидетельствовавших о непобедимости российского воинства, о неодолимости единения народов, удерживавших на протяжении веков державное место России среди народов мира. В 2012 г. – в Год российской истории – мы вспоминаем о 400‑летии преодоления Смуты 1612 г., о 200‑летии Победы в Отечественной войне 1812 г., о 70‑летии Сталинградской битвы… В реалиях XXI столетия, помимо общечеловеческих ценностей, у России есть и свои национальные интересы, которые она сумеет отстоять. В книге представлены исследовательские статьи по национальному вопросу, работы региональных историков, материалы «документальной коллекции академика И. И. Минца» посвященные подвигу защитников Сталинграда.

Андрей Николаевич Сахаров , Валерий Александрович Тишков , Юрий Леонтьевич Дьяков

Обществознание, социология