Счастливый клевер человечества

Но это в теории. Что случается, когда инвесторы торгуют друг с другом, продавая и покупая именно эту акцию? Каждый из них интерпретирует информацию по-разному: есть оптимисты, которые считают, что у компании хорошая перспектива, и оценивают акцию в $152. Есть и пессимисты, которые оценят ее, скажем, лишь в $100 и ниже. Оптимисты будут покупать акцию вплоть до цены $152, пессимисты будут пытаться ее продать до тех пор, пока цена не упадет ниже $100. Теоретически их торговля закончится в тот момент, когда все, кто хотел купить, купят эту ценную бумагу, а все, кто хотел продать, ее продадут. Теория утверждает, что это и есть равновесная цена – консенсус всех ожиданий и информаций на рынке.

Но на практике такая цена движется в случайном направлении.

Если каждый инвестор на рынке правильно интерпретирует информацию, не ошибаясь при вычислении цены, то единственная причина, по которой цена акции этой компании может двигаться, – это новая информация. Ее поступление на рынок можно считать случайным, и поскольку никто не знает, какими будут новости – хорошими или плохими, цены на акцию движутся случайным образом.

Случайность или непредсказуемость имеет очень простое, но важное следствие: не важно, куда двигалась цена акции (вверх или вниз) в прошлом. Это никак не влияет на то, в каком направлении она будет двигаться в будущем. Если даже определенная новая информация не учтена в прошлой динамике цены акции, то за очень короткое время рациональные инвесторы обнаружат ее и включат в цену акции. Иными словами, «обыграть» рынок и получить более высокую доходность невозможно, поскольку рыночные цены полностью отражают всю имеющуюся информацию. Это называют гипотезой эффективного рынка. Но известны случаи, когда рынок «обыгрывают», используя информацию, которой он пока еще не обладает. Поэтому раскрытие и использование информации регулируется специальными правилами, с тем чтобы инсайдеры (лица, имеющие доступ к информации, такие как работники компании или друзья, члены их семей) не могли использовать эту внутреннюю информацию (инсайд) для недобросовестной торговли, в то время как другие инвесторы этой информации не имеют.

Но гипотеза остается гипотезой, даже если исключить недобросовестную торговлю. Все дело в том, что экономики развитого индустриального мира имеют тенденцию расти в среднем на несколько процентов в год. И экономисты в своих моделях программируют «случайность новостей» таким образом, что хорошие новости получают большие шансы, чем плохие. Априори, даже не имея никаких новостей о компании «Стабильное производство», мы больше ожидаем позитивных сообщений о ней, чем негативных, как и о любой другой компании на рынке. Получается, что, хотя цены конкретных акций колеблются случайным образом, в целом рынок акций дрейфует «немножко вверх» на 2–3 % в год.

Американский финансист Джордж Сорос в своей книге «Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности» так охарактеризовал влияние фактора ожиданий на устойчивость финансового рынка: «Когда дело касается финансовых рынков и проблем макроэкономики, возникает другая ситуация. Ожидания играют важную роль, эта роль является рефлексивной. Участники основывают решения на своих ожиданиях, а будущее, которое они пытаются предугадать, зависит от решений, принимаемых ими сегодня. Разные решения приводят к разному будущему. Поэтому решения не относятся к чему-либо, данному независимо. Это дает основания для появления элемента неопределенности, как в решениях, так и в последствиях. Теоретически неопределенность могла бы быть устранена введением героического предположения о совершенстве знания. Но этот постулат не выдерживает критики, поскольку игнорирует тот факт, что люди – свободны в осуществлении выбора. Уместно задать также вопрос – совершенное знание о чем? Обо всех возможных вариантах выбора всех участников? Это невозможно, когда альтернативы связаны результатом, который, в свою очередь, зависит от выбора. Поэтому участники должны не только знать, что представляет собой конечное равновесие, но они должны одновременно желать этого; они также должны знать, что все остальные знают о нем и хотят именного этого результата. Это достаточно условный набор предположений, но он был предложен со всей серьезностью» (Сорос, 1999, с. 37).