Счастливый Петербург. Точные адреса прекрасных мгновений

Предприимчивая администрация, заметив, что в ресторан заглядывают именитые посетители, решила воспользоваться этим. Теперь, едва очередной почетный гость садился за столик, тут же перед ним вместе с меню появлялся чистый лист бумаги вкупе со смиренной просьбой написать какие-нибудь слова ресторану. В ожидании заказа разные знаменитости оставляли свои автографы, стихотворные экспромты, рисунки… И на следующий же день они появлялись, заключенные в рамки, на стенах ресторана. Вот, дескать, какие у нас знаменитости изволят обедать! Простому посетителю почетно себя в одной компании с известными людьми чувствовать, а сами знаменитости тоже довольны. Один лишь росчерк пера их в музейный экспонат превращается!

Но не только своим рестораном остался в истории дом на углу Гороховой и Малой Морской.

Именно этот дом оказался местом последнего пребывания П. И. Чайковского, для которого брат великого композитора снял тут квартиру. Из окна ее можно было увидеть старый особняк, в котором когда-то жила Наталия Петровна Голицына, — по преданиям, послужившая Пушкину прототипом для образа суровой княгини из «Пиковой дамы».

Нанимая квартиру для Петра Ильича, брат извинялся перед ним в письме за малое число комнат в ней. «Ты пишешь, что комнат оказалось мало, — отвечал ему композитор, — но, пожалуйста, об отдельной комнате для меня не заботьтесь — я могу ночевать и в какой-нибудь общей комнате, хотя с комнатой или без комнаты — я бы все-таки желал проживать у вас».

Однако в квартире, которой он так радовался, Чайковскому суждено было пережить самое тяжелое время своей жизни — здесь он и расстался с нею. Но вот другому человеку именно этот адрес подарил счастливейшие мгновения. Почти одновременно с Чайковским тут поселился Игорь Грабарь. «Счастьем русского искусства» назвали впоследствии этого художника, архитектора, художественного критика, искусствоведа, одного из основоположников музейного и реставрационного дела.

Восемнадцатилетним юношей Игорь приехал в Петербург, чтобы учиться в университете. Однажды оказавшись в Мариинском театре, он бесконечно влюбился в музыку Чайковского и впредь старался не пропустить ни одной оперы и балета, написанных великим композитором. Искал для себя и товарищей билеты на галерку, по нескольку раз ходил на одни и те же представления, хлопал настолько восторженно, что отбивал ладони, кричал, вызывая автора так, что однажды сорвал голос.

В то же время молодой и общительный Грабарь близко подружился с семьей доктора Добрянского. Супруга доктора была певицей, выступавшей на концертах под звучной фамилией Марокетти. Среди гостей дома нередко бывал и импресарио П. И. Чайковского. Однажды тот вместе с композитором заглянул в дом к доктору До-брянскому когда у него был в гостях Игорь Грабарь.

Трудно передать, что тогда случилось с пылким юношеским сердцем! Подумать только! Сам Чайковский! Сейчас, здесь, не в театре, среди толпы восторженных обожателей, а в домашней дружеской обстановке, где с ним можно и словом перемолвиться!

Чайковский оказался очень прост и обаятелен в общении, юноша не почувствовал никакого высокомерия в тоне почтенного классика. Грабарь уже был бесконечно рад нечаянной встрече с любимейшим своим композитором, но еще не представлял, какой подарок приготовила ему судьба.

Когда гости радушного хозяина стали расходиться, оказалось, что Чайковский и Грабарь поселились недавно в одном и том же доме на углу Малой Морской и Гороховой. Невероятно! Чайковский сам предложил юноше пройтись вместе пешком. Молодой художник был уже на седьмом небе. «Надо ли говорить, как я был счастлив, — вспоминал он потом, — я не только познакомился с композитором, которого прямо боготворил, но имел возможность еще с глазу на глаз говорить с ним. — Мы пошли по набережной Невы, — описывал потом позднюю прогулку Грабарь, — была чудная лунная ночь».

Однако путь до общего в то время дома оказался не безоблачным, получилось так, что дело дошло до спора и даже некоторого раздражения Петра Ильича.

— Вот вы ведь художник, — обратился композитор к молодому человеку, — зачем же в университет пошли?

На это находчивый юноша вспомнил, что и сам Чайковский до консерватории учился в Училище правоведения. На эти слова композитор ответил улыбкой, но вот утверждение молодого художника, что «гении творят только по вдохновению», вызвало бурный эмоциональный отклик.