Счастливый Петербург. Точные адреса прекрасных мгновений

Нефедов утверждает, что в дни революционных событий, вскоре после того как «Астория» стала «Петроградской военной гостиницей», перейдя в распоряжение военного ведомства, — полиция и правительственные войска не защищали Зимний дворец. Они защищали «Асторию». На крыше были установлены пулеметы, а поднявшиеся из ресторанов офицеры выставили из окон винтовки — великолепная «Астория» выглядела, как ощетинившийся зверь. Оборонявшиеся первым делом уничтожили хранившиеся в подвалах запасы французских вин: они разбили тысячи бутылок шампанского и продырявили бочки с коньяком. Восставшие тем временем подогнали броневики и принялись в упор расстреливать здание.

Рестораны гостиницы забросали гранатами, раздались истошные женские вопли…

Нападавшая толпа хотела сжечь гостиницу, но та все-таки уцелела. Захваченное здание пригодилось для того, чтобы устроить здесь впоследствии «Первый дом Петросовета». Сюда, где в комфортабельных условиях расположилось новое руководство страны, не раз приезжал Ленин.

В 1926 году «Асторию» передали акционерному обществу «Интурист», а после Великой Отечественной войны она на недолгое время стала элитным жилым домом, в котором поселились почтенные деятели искусства. Эмиль Кио говорил, что «каждой квартировавшей здесь семье был выделен небольшой участок в сквере на Исаакиевской площади, превращенном в огород».

«Астория» гордится сотнями имен своих маститых постояльцев, среди которых был и Александр Вертинский, всегда останавливавшийся во время ленинградских гастролей именно в этой гостинице.

Обычно его очень радушно принимали тут. Но однажды ему пришлось прождать освобождения гостиничного номера с одиннадцати утра до десяти вечера.

«Тут что-то ужасное, — жаловался он жене в письме. — Наплыв делегаций — чернокожих, белых и желтых… Несмотря на то что меня здесь и знают, и любят, и уважают, ничего сделать было нельзя. Директор просил подождать до девяти, когда какая-нибудь сволочь уедет. Скоро нам, советским людям, придется спать на вокзалах. Поразительно это наплевательство на своих! Приглашают чуть ли не весь мир, а гостиниц не строят. Вот головотяпство!»

Наконец номер, после долгого томительного ожидания, был получен. «И я был счастлив», — свидетельствовал Вертинский.

Порой человеку не так много надо для того, чтобы почувствовать себя счастливым.

Ленинградский концерт стал для Вертинского последним. Он умер в «Астории» от сердечного приступа, когда ему не успели вовремя дать валидол.

Глава 13 Угол Малой Морской и Гороховой, 13/8 — Игорь Грабарь

Дом 13/8 на углу Малой Морской и Гороховой… Гороховая улица! Одно только название уже порождает догадки. Мол, в давние-давние времена поселился здесь иностранный купец Гаррах, а фамилию его на наш родной манер переделали. Был заморский Гаррах, стал свой, Горохов. А затем по новому имени его и вся улица название получила, поскольку торговое дело купца Гарраха-Горохова очень к тому времени процвело.

Ф. М. Достоевский описал Гороховую словами неприкаянного, тоскующего персонажа своего первого романа, Макара Девушкина: «Когда я поворотил в Гороховую, так уж смерклось совсем и газ зажигать стали. Я давненько-таки не был в Гороховой, — не удавалось. Шумная улица! Какие лавки, магазины богатые; все так и блестит и горит, материя, цветы под стеклами, разные шляпки с лентами. Подумаешь, что это все так, для красы разложено — так нет же: ведь есть люди, что все это покупают и своим женам дарят. Богатая улица! Немецких булочников очень много живет в Гороховой; тоже, должно быть, народ весьма достаточный. Сколько карет поминутно ездит; как это все мостовая выносит! Пышные экипажи такие, стекла как зеркало, внутри бархат и шелк; лакеи дворянские, в эполетах, при шпаге. Я во все кареты заглядывал, все дамы сидят, такие разодетые, может быть и княжны и графини. Верно, час был такой, что все на балы и в собрания спешили».

И без того известная своими доходными домами и роскошными магазинами, Гороховая обрела особую славу, когда здесь поселился царский фаворит Григорий Распутин и стал принимать бесчисленных просителей, словно важный чиновник какой-нибудь.

Но сейчас речь о другом доме: 13/8 на углу Морской и Гороховой. Наряду с жилыми квартирами в доме этом вначале находился трактир, а затем расположился ресторан «Вена». Столики с белоснежными скатертями, ливрейные швейцары, проворные лакеи в смокингах, вышколенные метрдотели в строгих сюртуках… И конечно, отменные, изысканные блюда, приготовленные истинными чародеями кулинарного искусства… Ресторан одинаково полюбился адвокатам и чиновникам, военным и писателям… Здесь очень любила собираться редакция популярнейшего «Сатирикона», благо главный редактор журнала, Аркадий Аверченко, жил совсем рядом. Хороший обед в приятной компании так вдохновлял и окрылял, что тут даже к прозаикам приходила поэтическая муза. Например, сохранились стихи, написанные в «Вене» Куприным.