Счастливый путь

Долго Аркадий Осипович переживал, сетовал на превратности судьбы и в расстроенных чувствах со слезами на глазах всё же взял подкидыша, то есть тот журнальчик, в руки…

На другой день, поутру, Аркадий Осипович Крошкин заспешил. Лицо его приятно золотил черноморский загар, а в глазах заискрился задор. А дорога его лежала, – и куда бы вы думали господа хорошие?.. Да-да, на почту! А зачем? – правильно. Чтобы подписаться на журнал "Акушерство и гинекология".

Видимо, было в нём, в том журнальчике что-то, для этого самого, ээээ… для стимула здоровья. Вдохнул он жизнь в Аркадия Осиповича, привёл в движение человека.

Вот так-то вот, господа хорошие. Ищите стимулы на старости лет. Ищите. И доживёте до моих годочков.

Кирпич.

Как-то возвращался с работы Зайчиков Антон Иванович тёмным вечером домой. А потому он припозднился на работе, что пережидал, когда мастер покинет цех. Антон Иванович партию "неделек" заканчивал, – модные штучки надо сказать, ходовые колечки. А мастер хоть и ничего мужик, а сволочь. За ширпотреб душу вымотает. Казалось бы, ему-то какое дело, чем рабочий класс после своего трудового дня занимается. Что точит, выпиливает… Не его же руками! Не на его же станке! И не из его же металла!.. Ан нет, обязательно встрянет. Вот и приходится, который день в бытовке пережидать, когда он уйдёт и потом втихаря работать.

А нержавеечка – трубка – попалась, грех не приберечь и не выточить из неё колечки. Тем более, сейчас они спросом пользуются. Молодые девушки прямо-таки нарасхват требуют – чем не сказочный подарок к Новому году! А хорошему токарю, при наличии материала и средств производства, сделать их – плёвое дело. И Антон Иванович нарезал их четыре десятка. Осталось на последних десяти накатку сделать, и, пожалуйста, душа-красавица, с моим почтением. Вот и задержался в цехе после работы.

А в этот поздний предновогодний вечер в городе появились неизвестные горожанам лица. Внешне они: о двух ногах, о двух руках, головы покрыты шапками, и тела тёплой одеждой. То есть они полностью сливались с земными существами и не отличались от них. Но… тот, кто с ними сталкивался, понимал существенную разницу между добропорядочными гражданами и этими странными существами. Зайчикова о них предупреждали, да и слухи распространялись по городу со скоростью волн сарафанного радио. Антон Иванович не то, чтобы не верил в них, не то, чтобы не опасался. Однако подогреваемый интересом и рабочим энтузиазмом, в этот вечер потерял бдительность.

Вышел Зайчиков из автобуса – настроение на все сто! Во внутреннем кармане колечки душу греют. И вообще, на улице морозцем потягивает, бодрит. Хотел он было прямо через дорогу перейти, как и раньше хаживал, да дёрнула ж нелёгкая в подземный переход сунуться. Его только что открыли. Хотелось посмотреть, что да как. Можно сказать, первый объект в новую эпоху построен. Люди по старой памяти через дорогу прутся, по всему видать, брезгуют переходом, а Антона Ивановича какая-то принципиальность заела. Вот, мол, невежество городское, рожи прокопчённые! Для вас государство старается, о вашей безопасности печётся, подземные переходы строит. Да ещё какие! – не хочешь, да полезешь в него. А вы носы воротите, перед машинами шарахаетесь. Тьфу! – противно даже на вас смотреть…

Словом, Зайчиков смело ступил на новую лестницу и стал спускаться.

Ну что сказать, помещение вполне на уровне, плиты на стенах, бетон над головой, серый, с белыми разводами, видимо, мороз влагу из раствора выдавил, и та закуржавилась, украсила помещение на праздник и ваты не надо. А под ионовые светильники куржак поблёскивает, искорками переливается. Романтику навивает, предновогоднюю фантазию.

На полу под ногами мусор, кирпичи, целые и половинки валяются. Ну, ясное дело, сразу прибрать нельзя. А может, к празднику, к Новому году торопились, некогда было. Да и зачем убирать? Кому надо, тот подберёт кирпичики, да ещё спасибо скажет.

Спустился Антон Иванович со ступенек. Идёт. И только за угол завернул, как вдруг к нему трое с газетным свёртком подваливают.

– Купи, – говорят, – кирпич, человече. Не дорого, за полста всего лишь.

Антон Иванович засмеялся.

– Вы что, братцы, с Луны свалились? Меня за лоха что ли принимаете? За полста рублей – кирпич! Да их вон, сколько бесплатно валяется.

Те тоже смеются. И глаза горят каким-то не естественным светом, поблёскивают, как искорки на потолке.

– Бери, – говорят, – человече, бери. Пока по дешёвке предлагаем.

Антон Иванович хотел было всерьёз возмутиться: дескать, на кой хрен ему кирпич! А не пошли бы вы, торгаши хреновы, куда подальше… У меня, дескать, давно гараж построен и притом с подвалом, и притом – кирпичный.

А те в оборот его взяли. Один сзади встал, двое спереди. И кирпичом перед глазами покачивают.

– Ну, так что, человече, берёшь кирпич? – спрашивают.

Тут Антон Иванович заволновался, понял, что перед ним гуманоиды, три неопознанных субъекта. И довольно наглых, человеческого языка не понимают. Такие, однако, без товара и впрямь не отпустят.